«В номер на воскресенье!» — надписал редактор красным карандашом на статье Амирхана и передал ее в секретариат. В воскресенье в городе только и разговору было, что о статье «Спасти человека», напечатанной под рубрикой «Пережиткам — бой!».
«Спасти человека, подать ему в трудную минуту руку помощи, что может быть благодарнее и прекраснее этого!» — так патетически начиналась статья Амирхана о Салмане, Асият и Гульжанат. Последняя фигурировала как девушка Н.
— Ах, какой вы молодец! — сказала ему в магазине соседка.— Мы читали сегодня вслух, я даже всплакнула. Хорошо написали. Надо же, какие самоотверженные девочки, а говорят, сейчас молодежь плохая! Поучительная история,
— Да, да,— смутился Амирхан, сразу вспомнив всю фальшь своей статьи и презрительный плевок Гульжанат. Ему стало не по себе.
Салман вообще никогда не читал газет. А тут, как на грех, позвонил домой мастеру, попросил его с понедельника перевести в ночную смену, чтобы можно было днем покрасить пол в комнате, сделать полки в кладовке — его просила об этом Асият, да и в нем самом проснулась хозяйская жилка.
— А-а, это ты,— проворчал далекий голос мастера,— я бы на твоем месте вообще не приходил на завод.
— Почему? — опешил Салман.
— А ты что, сам не знаешь?
— А что?
— Брось дурака валять. Весь город только об этом и говорит. Газету читал?
— Нет.
— Так почитай, там про тебя все расписано. Не ожидал.— Мастер положил трубку.
«Ту! Ту! Ту!» — ударили в ухо Салману короткие, беспомощные гудки. Словно еще надеясь на что-то, он подержал некоторое время трубку перед собой, зачем-то дунул в нее, а потом кинулся к стоявшему невдалеке киоску.
Развернув газету, Салман мгновенно увидел в тексте свою фамилию. Кровь застучала в висках. Салман никогда в жизни не видел своего имени, своей фамилии напечатанными типографским способом. Никогда он не думал, что печатное слово производит такое страшное впечатление, что в нем такая сила…
Руки его дрожали, голова, казалось, распухла, была готова отделиться ог тела.
— Сволочи! Какие сволочи! — со слезами на глазах беспомощно пробормотал Салман. Постепенно растерянность сменялась в нем чувством справедливого гнева. «Какая тварь, какая гадина! — думал он об Асият, стремительно шагая к дому.— Так опозорить! За что? За то, что я ее пожалел и сошелся с ней? Обо всем написала в редакцию, обо всем… А еще говорит, что любит! А я думал жениться, думал, что она мне предана!»
— Салманчик, ты уже дома! — вбежала Асият в открытую дверь.
В комнате никого не было.
«Наверное, пошел за чем-нибудь к хозяйке»,— подумала Асият, и тут на глаза ей попалась газета.
«Все вы сволочи!» — было написано шариковой авторучкой поперек статьи «Спасти человека».
Асият уронила кошелку на пол, взяла газету и стоя пробежала глазами статью Амирхана. Огненные круги сходились и расходились перед ней, то уменьшая, то увеличивая до огромных размеров буквы.
А тем временем Салман выехал на магистральное загородное шоссе и до отказа крутнул ручку газа. Мотор взревел, и новенький мотороллер, весь дрожа, помчался наутек по широкой асфальтовой ленте. «Как хорошо, что я его не успел продать,— подумал Салман,— как хорошо! А ее пожалел, хотел жениться — дурак!»
Впопыхах он забыл надеть защитные очки, и тугая волна встречного ветра высекала из его глаз слезы. Слезы катились ледяными струйками по щекам Салмана, срываясь, растворялись в ветре, с воем уносящемся за его спиной. Все отдалялся и отдалялся город, в котором ему, Салману, теперь невозможно было жить ни одному, ни с Асият, ни с кем.. «Аська — дура! Это ее Гульжанат подбила — святоша проклятая! А этому Амирхану хорошо бы набить морду».
Салман ушел из дому в чем был. Взял только документы. Их общие с Асият деньги, что лежали в платочке под матрацем, не тронул нарочно, было у него в кармане пять рублей — с ними и уехал. «Не пропаду. Будьте вы прокляты!»
В глубине души Салман был даже рад такому обороту дела, потому что чувствовал, что его брак с Асият будет для него вечной обузой.
«Ничего, если малыш родится, я ему помогу стать на ноги,— думал Салман,— все равно он меня потом признает».
В Хасавюрте, как всегда в воскресенье, был большой базарный день. Салман, едва сойдя с мотороллера, продал его за хорошую цену.
А еще через час он уже сидел в купе скорого поезда с билетом до города Новосибирска. Этот город первым пришел ему в голову у окошечка билетной кассы.

Журнал Юность № 11 ноябрь 1971 г.

Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области