С того дня, как Гульжанат стала невестой Амирхана, она жила в каком-то нереальном, розовом мире.
В одно осеннее воскресенье Гульжанат торговала мороженым у пляжа. Амирхан настойчиво предлагал погасить ее долг, но она отказывалась.
— Понимаешь, я просто не могу тебе этого позволить. Я хочу сама расплатиться. Сама, понимаешь… Вот последние две недели доторгую, и все.
Гульжанат механически вынимала из ящика брикеты, брала деньги, протягивала сдачу.
Чтобы быстрее шло время, Гульжанат стала играть в придуманную ею самой игру. Игра эта заключалась в том, чтобы, не глядя в лица покупателей, угадывать по рукам возраст, рост, внешний облик человека. Вот протянула двадцатикопеечную монету широкая ладонь с янтарными, натертыми до блеска мозолями, с толстыми ногтями на пальцах. «Рабочий. Лет сорока. Высокий, широкоплечий, светловолосый», — решила Гульжанат.
Подняла глаза: перед ней стоял худой, низкорослый паренек лет семнадцати. Длинные, широкие в кости, мощные руки удивительно не соответствовали его хрупкому телу.
Вот тонкая женская рука: вся кожа в мелких морщинках, на ногтях стершийся маникюр. «Ей тоже лет сорок. Рыжая. Нет, крашеная блондинка».
Взглянула: покупательнице не больше двадцати, лицо чистое, розовое, губы алые, волосы русые.
Еще одна женская рука: белая, холеная, с нежными подушечками под длинными пальцами, маникюр свежий, без единой царапины. Тонкий запах духов.
«Двадцать пять лет. Волосы черные, глаза черные, красивая».
Перед ней стояла действительно очень красивая, черноглазая женщина лет пятидесяти.
«Да что мне сегодня так не везет! — огорчилась Гульжанат.— Никак не могу угадать!»
— Угадай! Угадай! — Вдруг кто-то закрыл ей глаза ладонями.
— Ася? Ты! — вырвалось у Гульжанат.
— Ой, дорогая, я так рада тебя видеть! Хотела специально идти к тебе, — защебетала Асият.— Я все-таки решилась. Салман говорит: пять минут, и все. Я решилась. Но ему платье взять неудобно, может, ты…
— Я никуда с тобой не пойду! — вспыхнула Гульжанат, выждала, пока отойдет очередной покупатель, и добавила… — Он тебя обманет. Тетушка Ба-рият говорит, что он тебя тут же бросит.
— Что она понимает, твоя старуха! Нам надо учиться.
— Тетенька, почем мороженое? — спросил Гульжанат мальчуган с новеньким школьным ранцем за плечами, сосредоточенно подсчитывающий медяки на маленькой ладошке.
— Девятнадцать копеек.
— Я так хочу ребеночка! — горячо прошептала ей на ухо Асият.
— А у меня девять копеек,— сказал мальчик.
— Я так хочу, а Салман не хочет. Если бы тебе удалось его уговорить.
— Ничего,— ответила мальчику Гульжанат,— давай то, что есть.
— Спасибо! — заполучив твердый брикет «сливочного», просиял мальчик.— Не бойтесь, я вам отдам десять копеек.
— Хорошо,— улыбнулась Гульжанат.
— Ты помоги мне, а?! — умоляюще прошептала Асият. —Только ему сейчас, сразу ничего не говори. Вечером мы все вместе пойдем гулять, хорошо? Я сейчас вас познакомлю.
Облокотившись о балюстраду, Салман курил, задумчиво глядя в море. Он стоял за спиной Гульжанат и не видел ее лица.
— Салманчик! Иди сюда, Салман! — позвала Асият.
Он бросил вниз, на песок пляжа, сигарету, скривился, потер рукой шею и нехотя подошел к девушкам.
— Салманчик, познакомься с моей лучшей подругой!
— Привет! Кого я вижу?! — остановился перед Гульжанат проходивший мимо милиционер. Это был тот самый сержант, что когда-то, в первый день приезда Гульжанат в город, разбудил ее в городском саду и чуть было не отвел в отделение. С тех пор они несколько раз виделись мельком. То в редакции, куда милиционер приносил свои заметки, то в уличной сутолоке. Он всегда широко улыбался ей, расспрашивал о жизни. Она тоже относилась к нему с симпатией…
Гульжанат узнала Салмана в ту же секунду, как увидела.
И он узнал ее… Салман инстинктивно попятился и столкнулся с милиционером.
— Смотри, упадешь! — подхватил его под локоть сержант. Хотел было выругать, но, смекнув, что это знакомый Гульжанат, промолчал.
— Гульжанат, так познакомься же с моим Салманчиком!
— А мы с ним давно знакомы.
— Салман, как не стыдно? Ты всегда от меня все скрываешь,— притворно возмутилась Асият.— Оказывается, вы знакомы? А я, как дура, чуть ли не каждый день рассказываю о тебе Гульжанат.
«Видел ведь идиот, что мороженщица! Почему не взглянул на нее раньше? Мог бы спокойно оторваться»,— лихорадочно думал Салман.
Гульжанат пристально глядела на Салмана. Да, это и есть вор.
Тот самый, которого она так мечтала задушить собственными руками.
Воспользовавшись паузой, сержант улыбнулся Гульжанат и сказал:
— Я вас что-то давно не видел. Вы уже не работаете в редакции?
— Нет, работаю. Мороженым торгую в свободное время. Думала, месяц поторгую и брошу, да не получилось…
— У нее деньги украли,— перебила подругу Асият.— Я бы этому бандиту всю рожу расцарапала!
— Кто? Когда? — приосанился милиционер.
— Однажды вечером напал бандит и вырвал сумочку с выручкой,— глядя прямо в глаза оторопевшему Салману, сказала Гульжанат.
— Ты могла бы его узнать? — загорелся милиционер.
— Даже из тысячи человек!
Салман сделал неприметный шаг в сторону.
— Покажи! Покажи мне этого негодяя! — сжал кулаки милиционер.
— Я сама разделаюсь с этим трусом,— не спуская глаз с Салмана, жестко сказала Гульжанат,— только трусы нападают на девушек.
— Я таких презираю! Последние они люди! — поддержала Асият.
— Я его вижу,— улыбнулась Гульжанат.— Он здесь. Он здесь!
Салман сорвался с места и побежал в сторону вокзала — туда, где проще сбить с толку погоню.
Асият и милиционер растерянно глядели ему вслед. Сержант вырвал из кармана свисток.
— Вот он бежит по насыпи! — вдруг крикнула Гульжанат, указывая рукой в сторону, противоположную вокзалу, на человека в серой рубашке, метрах в ста от них бегущего по насыпи. Сержант засвистел и бросился в погоню.
— Салман! Салман! — опомнилась Асият.
— Не беги за ним, он вор! — перехватила ее за руку Гульжанат.— Это он украл у меня сумку. Это он! Он трус — видишь, уже из глаз скрылся, Я только ради тебя не сказала этого милиционеру.
— Вы что, не торгуете мороженым?
— Сколько можно беседовать?!
— Подождите, пожалуйста, одну минуточку! — улыбнулась покупателям Гульжанат.
— Все, что ты сказала, неправда! — гневно сверкнула глазами Асият.
— Нет, правда. Это он вырвал у меня из рук сумку. Вот на какие деньги он покупает мотороллер, Теперь ты видишь, что его не за что любить? Прошу тебя, брось его!
— Да сколько можно вас ждать? — возмущались покупатели.
— Теперь он сам ко мне не подойдет! — Теперь он уедет из города!
— Пусть едет! Пусть, зачем он тебе нужен вор?
— Как зачем? Я люблю его!
— Ася, что ты говоришь! Подожди, что ты говоришь! Он же вор!
— Я должна ему помочь, может, он в первый раз, может быть, он по пьянке. Конечно, он был пьяный и поэтому напал на тебя. Ты прости его, прости ради нашей дружбы. Теперь ты мне как сестра. Куда же он побежал, где мне его искать?
Она посмотрела на Гульжанат заискивающе и враждебно. Гульжанат никогда не забудет этого ее взгляда. Посмотрела и бросилась бежать в ту сторону, где скрылся Салман.
— Ася! — крикнула Гульжанат. Но она бежала не оборачиваясь, бежала отчаянно, как за отошедшим поездом, который еще можно догнать.

Журнал Юность № 11 ноябрь 1971 г.

Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области