14 октября — 40-летие со дня разгрома войск Врангеля у Каховки.
18 октября — 5-летие со дня пуска Каховской ГЭС

Он сидит передо мной, участник боев у легендарной Каховки, седой высокий человек, подтянутый и очень красивый. Годы не ослабили его твердого шага, не потушили молодого блеска глаз. Командир эскадрона Латышской дивизии, которая сорок лет назад сражалась здесь, в Каховке, за народное дело.
Сын латышского коммуниста, столяр-краснодеревщик из тихого города Бауска, Вольдемар Янович Ушатский участвовал в штурме Зимнего, сражался в рядах Красной Армии. Каховка — одна из многочисленных боевых страниц его жизни.
— Кончилась война, — рассказывает Вольдемар Янович, — потянуло в памятные места. Вернулся в Каховку и навсегда остался тут вместе с женой — верной соратницей по каховским боям.
В 1959 году Ушатский по своей инициативе создал Каховский исторический музей, собрав уцелевшие фотографии, документы, разыскав бывших красных конников…
Со стен музея смотрят герои каховского плацдарма. Среди них и Ушатский, и Семен Лукич Рогов, и Прима — водитель первой бронемашины «Буревестник», и партизанская разведчица Анна Ивановна Кайда, и артиллерист Иван Григорьевич Новиков. Все они живут и трудятся в Каховке.
Рядом с алым бархатным чехлом висит знаменитая сабля С. М. Буденного, врученная ему от Реввоенсовета Южного фронта лично М. В. Фрунзе. А вот и фотокопия телеграммы, которую Фрунзе послал Владимиру Ильичу Ленину: «Сегодня нашей конницей занята Керчь. Южный фронт ликвидирован».
Сотрудник музея Петр Васильевич Ульянов ведет меня из комнаты в комнату, бережно и любовно раскрывая историческую сокровищницу. Рядом с героями гражданской войны комсомольцы-подпольщики Л. Подвойская, Т. Черняк, В. Масютин, брат и сестра Коняшины, которые были казнены фашистами в июле 1943 года.
Слава двадцатых годов была умножена воинами в грозных боях за Днепр осенью сорок третьего года.
В одной из комнат музея рядом с пробитой у звезды солдатской каской и обожженной шинелью хранится подлинник черновика телеграммы, написанной размашистым почерком:
«Командующему Четвертым Украинским фронтом Толбухину от командарма второй гвардейской армии.
15.00 второго одиннадцатого сорок третьего Каховка занята штурмом. Принимали участие 3 СД, ПО 87, 49 СД и хозяйство Свиридова. Захаров, Субботин».
У днепровской переправы сражались не только солдаты. В старой Каховке, на улице Калинина, в доме № 8 живет невысокий старик. Стоит ему присесть вечером на лавочку у калитки, как тотчас вокруг него собирается детвора, чтобы послушать его рассказы о прошлом.
Это он, Василий Карпович Новицкий, когда наши части заняли Каховку и начали форсировать Днепр, достал лодку и целые сутки под обстрелом переправлял бойцов и боеприпасы на правый берег. С фашистского самолета был ранен помогавший Василию Карповичу его сынишка Ваня, но мужественный человек не покинул свой добровольный пост.
Шестьдесят пять солдат и одно орудие перевез он через бурные волны Днепра…
Есть о чем вспомнить и рассказать старику.
Гремела атака, и вниз по Днепровью
Катился потрепанный враг,
И снова в Каховке, обрызганной кровью,
Мы подняли Родины флаг.
Вперед же, каховцы, сурово и строго.
Вперед на решительный бой,
Чтоб наша дорога на карте итогов
Легла за Дунай голубой!
Эту песню написал семнадцать лет тому назад у переправы на Днепре майор 417-й стрелковой дивизии П. Вяжезич. Где он теперь, армейский поэт?
…Автобус бежит по асфальту мимо бахчи и кудрявых виноградников Таврии. Из-за холма навстречу выбегают белые, розовые здания, крытые черепицей, сплошные зеленые аллеи. Что это? Парк? Нет — Новая Каховка, молодой город, которому всего десять лет.
Водитель азтобуса Анатолий Яковлев оказался моим знакомым по Чукотке: служили там в одно время. Он радуется возможности поговорить о суровом крае, о своей части, о славном прошлом и настоящем своего города.
— Вы здесь родились?
— Нет, я сам из Омска. Но когда пришло время демобилизоваться, я решил поехать сюда, на одну из великих строек. Это ж Каховка!
…Каховская ГЭС. Белое легкое здание вытянулось над стремниной Днепра, перехватило его накрепко мощной плотиной.
В светлом машинном зале ровный гул, кафельные полы, кадки с цветами, и совершенно не видно людей. Только когда подошла к щиту управления, ко мне подходит приветливая немолодая женщина. Это старший машинист. У нее большое послушное хозяйство — шесть мощных турбин.
Прасковья Анисимовна Головко 32 года работает на гидроэлектростанциях. Здесь, на Каховской, — со дня пуска, без малого пять лет.
Опускаемся в шахту генератора, где сильный ветер чуть не валит с ног. Это сердце турбины.
Прасковья Анисимовна смеется:
— Мы уже под водой. Над нами Каховское море… .
А людей здесь действительно мало. Вся смена состоит из пяти—шести человек.
— Да больше и не надо, — поясняет начальник смены электроцеха Евдокия Васильевна Вороненко. — Все делают автоматические приборы. Нам только остается следить за ними, регулировать их.
У Евдокии Васильевны строгое вдумчивое лицо и светло-карие со смешанной глаза. За плечами — большая трудовая судьба. Еще молоденькой девушкой, работая у прядильного станка в Клинцах, она мечтала о широком раздольном Днепре, о могучих волнах.
Мечта сбылась. Тоненькая длиннокосая девчушка пришла на Днепрогэс. Полетели дни, похожие на белокрылых чаек. Разве думала она, что придется увидеть ей, как померкнут чудесные золотые огни электростанции…
Дуся плакала, уткнувшись в чье-то плечо, надрывно и тяжко. В ее жизни это было самым большим горем.
— Береги силы, дочка! — сказал кто-то из темноты теплушки. — Мы еще вернемся сюда и все поднимем снова.
Евдокия Васильевна вернулась. А о том, как работала она на восстановлении, говорит орден Трудового Красного Знамени, которым была награждена в 1948 году.
— Ох, и скромница! — шутит дежурный инженер Лузин. — Ничего о себе не любит рассказывать, а ведь у нее, кроме ордена, еще и три медали есть: «За доблестный труд в Отечественной войне», «За трудовую доблесть» и «За трудовое отличие».
Щеки Евдокии Васильевны вспыхивают ярким румянцем. Она умоляюще смотрит на товарища, но вдруг стремительно поворачивается ко мне:
— А знаете что, чем вести здесь скучные допросы, приходите к нам лучше вечером прямо домой. Сегодня особенный день — юбилей нашего приезда в Новую Каховку. Придут друзья, с которыми вместе работали на Днепрогэсе, вместе приехали сюда.
…Как и пять лет тому назад, собрались они.
Ты помнишь, товарищ…
Запел кто-то песню и она, подхваченная вдруг десятком голосов, вырывается в распахнутое окно, кружит по зеленому городу.
…Играет у пристани крупная рыба. Висят звезды. Полночь. Днепр серебристый, гладкий, перекатываясь за кормой, отсвечивает живым серебром.
Они всегда немножко тревожны, минуты прощанья. Кажется, что остается на этом песчаном берегу частица сердца. Все выше, выше уровень воды в шлюзе. Торжественно, медленно раскрываются огромные ворота. Зеленый глаз семафора оповещает: путь в Каховское море открыт!
…Позади величественно и ярко сияют сплошные огни над плотиной, земные теплые звезды, зажженные руками человека, — лучший, бессмертный памятник тем, кто сорок лет назад отдал здесь за свободу свою жизнь!
Галина КАМЕННАЯ

Советский воин № 19 сентябрь 1960 г.