Молодец, Шамонова! Спасибо, Катюша! Шамонову благодарили, а она, разрумянившись и улыбаясь, смотрела на всех и не знала, кому отвечать раньше. Так приятна была радость работниц, труд которых ей удалось облегчить. Так приятно было, что и в ее цехе работают по-стахановски.
Намоточный цех ниточной фабрики имени Кирова очень долго плелся в хвосте. Уже в других цехах давно звенели имена лучших стахановок, уже давно там с гордостью называли цифры стахановской выработки и стахановского заработка, а на намотке — хвастать было нечем.
Всегда веселая и румяная, Катерина Шамонова ходила тогда сердитая. Как так начальник говорит, что на намотке нет условий для стахановского движения. Быть не может! Чем мы хуже людей…
В сотый раз наблюдала Шамонова работу на „Вильде» — машинах. Английские автоматы наматывали тугие катушки ниток. У каждого автомата — работница.
„Вильде» — машины Шамонова знала, как самое себя. С революции, которая открыла женщине-работнице дорогу к квалифицированному труду, стала Шамонова настройщицей машин. Английские автоматы долго не покорялись женским рукам. Но Шамонова изучила все их повадки и заставила „Вильдсы» слушаться, умело их налаживая.
На работе и дома мысли Шамоновой заняты были автоматами. Как увеличить производительность труда автомата? Как сделать, чтобы одна работница могла обслуживать два автомата одновременно?
Было много вариантов, но ни один из них не был пригоден. Администрация устроила было конвейерные ленты. Но работницы не справлялись, были чересчур загружены, а главное — лишены были возможности видеть и предотвращать брак. Стахановки и бракоделы — понятия несовместимые. Конвейерная система себя не оправдывала.
Как-то Шамонова пришла к начальнику цеха и сказала:
— Очень просто. Поставим на машины подсобниц, пусть накладывают катушки. Одна подсобница на 5 автоматах управится с накладкой, а работницу мы разгрузим, она свободно будет работать на двух автоматах, и за машинами последит, и брака не пропустит.
Начальник посмотрел хмуро и сказал: „Ничего не выйдет».
Шамонова не смутилась и изложила свое предложение письменно.
Начальник написал: „Нецелесообразно».
Шамонова настаивала.
Начальник забросил куда-то ее предложение.
Шамонова написала его вторично.
Возник конфликт. Начальника вскоре убрали из цеха.
А новый начальник, проверив целесообразность предложения Шамоновой на практике, установил, что оно даст целый ряд преимуществ. Оказалось, что работница свободно справляется с двумя автоматами и загружена при этом 382 минуты в смену.
Оказалось возможным пускать в намотку любой номер пряжи. Можно пустить и белую пряжу, чего раньше не делали из-за того, что она на автоматах замасливалась и загрязнялась. Работница, освободившись от подсобной работы, сама следила за машинами, предотвращала брак и увеличила выработку.
Предложение Шамоновой дало 78 тысяч рублей экономии за год. Так возникло и в намоточном цехе стахановское движение. Теперь только новенькие работают на одном автомате, да и те при помощи старых производственниц быстро изучают технику и становятся на 2 машины. Давно ли пришли в цех Горелова, Николаева, Андреева, Овчинникова, а уж работают на двух машинах и перевыполняют нормы.
Иногда Екатерина Шамонова, беседуя с Голиковой, говорит ей:
— Я никогда не испытывала такой радости, как тогда, когда провели мое предложение. Так довольны были работницы, будто разом расцвели все… Ты знаешь, что такое радость труда? Вот когда ты будешь настройщицей, ты увидишь, как это приятно, когда наладишь машину, заработает она, как часы, и работница с довольной улыбкой станет возле нее.
И Голикова учится налаживать машины так, как это делает Шамонова. Учится у Шамоновой, которая инструктирует ее, передает ей свой опыт и то сознание радости труда, которым проникнут каждый день ее работы на фабрике…
На комбинате имени Кирова есть еще работницы-рационализаторы. Их мысль направлена, главным образом, на облегчение условий труда.
Мария Филипповна Будревская — старая производственница. Это она была инициатором стахановского движения в цехе. Она предложила носить из сушилки большее количество пряжи разом, показывала работницам свои приемы работы, позволявшие увеличить выработку. Здесь все ее ученицы: и Кузьмина, которая уже 20 лет работает в цехе, и Тюльнева — с 19-летним производственным стажем, и Мускова, которая насчитывает уже 16-й год работы здесь. Тесная дружба объединяет старых производственниц с молодыми. Потому так быстро растут люди в бригаде Будревской. Потому Калюта, Кадикова, Титова за 2—4 года успели нагнать своих старших товарок, инструкторш и воспитательниц.
До стахановского движения в бригаде Будревской было 24 работницы. Сейчас с той же работой справляются 9—10 человек. И если раньше они зарабатывали не больше 180 рублей в месяц, то теперь 400 с лишним рублей для них стало обычным заработком.
Но Будревскую беспокоят не только дела ее бригады. Ее тревожит, что часть работниц, работающая в нижнем этаже, вынуждена тратить непроизводительно несколько часов в день на то, чтобы переносить пряжу снизу на второй этаж. Она изобразила на клочке бумаги проект расширения второго этажа и перевода туда всех браковщиц снизу и показала старшему мастеру Лещенко. Мастер хлопнул себя по лбу:
— Как же я сам не додумался до этого!
Замысел Будревской уже перенесен с клочка бумаги на большие листы. Подсчитана экономия от предложения: 23000 рублей. Будревская настойчиво добивается скорейшего осуществления своего проекта. А Будревская умеет быть настойчивой и упрямой, если нужно. Это знают и в Ленсовете, активным депутатом которого она является, это знают и на фабрике, в общественной жизни которой она принимает большое участие.
На наших предприятиях есть десятки женщин-рационализаторов. Их смекалка работает над тем, чтобы сделать свой труд более производительным, легким и радостным. Таких женщин должны быть сотни и тысячи.
С. МАРКОВА
Журнал «Работница и крестьянка» апрель-май 1938 г.
|