В августе 1919 г. положение на украинском фронте резко изменилось. В северо-западные районы Украины вторглись белополяки.
Они охватывали правый фланг щорсовой дивизии. Перешел в наступление и Петлюра, сформировавший в Галиции с помощью своих союзников новые части. Отрезанные от остальных частей Красной Армии, измотанные в боях, давно не снабжавшиеся, полубосые полки Щорса, отбиваясь, отходили через Шепетовку, Новоград-Вольшск на Коростень. В одном направлении с ними отходило еще несколько разрозненных частей.
Все красные части украинского фронта, сгруппировавшиеся у Коростеня, были сведены в одну дивизию, получившую общий порядковый номер — 44. Начдивом 44 был назначен Щорс.
Он приказал бригадам, занимавшим отведенные им участки, „обороняться до последнего штыка». Измотанный, истощенный опять обострившимся процессом в легких, Щорс работал в эти дни без сна, но совершенно спокойно, с ледяным хладнокровием. Приводя в порядок, пополняя полки дивизии, которая переформировывалась на ходу, одновременно отражая атаки врага, Щорс находил возможность думать о таких мелочах, как цвет обмундирования своих курсантов. Несмотря на крайне напряженную боевую обстановку, Щорс требовал, чтобы
занятия в дивизионной школе продолжались нормально.
К 30 августа I-й Богунский полк, прикрывавший Коростень с юга, отошел на вторую и последнюю линию обороны. Двинув в направлении петлюровского удара 2-й Богунский полк и подготовив для контр-удара свой последний резерв — выпестованную им школу краскомов, Щорс выехал на самый опасный участок обороны. Во второй половине дня 30 августа он приехал в д. Белошицу, где стоял штаб 1-го Богунского полка. Встретив командира полка, Щорс приказал ему провести его на передовые позиции. Командир полка предупредил, что местность кругом пристреливается. Щорс не обратил на это внимания.
Проходя вдоль окопов, Щорс здоровался с знакомыми красноармейцами, с некоторыми беседовал. Хотя лицо его позеленело от усталости, от бессонных ночей, но, как всегда, он выглядел бодро, шутил. Появление Щорса сразу подняло настроение бойцов. Один красноармеец обратил его внимание на лежащий впереди хутор, сказал:
— Зашевелились, гады! Накапливаются!
Щорс посмотрел в бинокль. Вдруг застрекотал пулемет. Пули зарывались в землю, поднимая пыль в нескольких шагах от окопов. Щорс сейчас же лег, но продолжал смотреть в бинокль. Петлюровский пулеметчик стрелял с крыши крайнего на хуторе сарая. В бинокль было видно мерцание огня.
— Ловко бьет, гад, — сказал Щорс и велел командиру батареи открыть по хутору огонь. После нескольких артиллерийских выстрелов богунцев петлюровский пулеметчик замолк, усилилась стрельба на левом фланге. Щорс чуть приподнялся, перевел бинокль влево и вдруг опустил голову на землю, как будто задремал от усталости.
Вражеская пуля пробила его голову навылет. Спустя несколько минут Щорс умер, не приходя в сознание. Солнце приближалось уже к горизонту. Было около семи часов вечера. Шопотом, от одного к другому, передавалась весть: „Товарищ Щорс убит», „Погиб начдив». Цепи богунцев замерли. Но вот кто-то поднялся во весь рост, крикнул голосом нечеловеческой силы: „Да здравствует товарищ Ленин! Да здравствуют большевики! За Коммунистический Интернационал — ура!» взмахнул над головой винтовкой и побежал вперед. Он упал, сраженный пулей, в нескольких шагах от окопов, но окопы уже опустели: по всему полю, молча, с винтовками наперевес, бежали в атаку поднявшиеся без команды богунцы.
Последний полученный Щорсом боевой приказ был выполнен. Дивизия отстояла коростенский плацдарм и вскоре, прорвав у Житомира вражеское окружение, резко повернув фронт, перешла в наступление против Деникина.
В историю Советской Украины Щорс вошел как герой народной войны. Это был человек горячих стремлений и железной настойчивости, воодушевлявший людей своей несокрушимой волей к победе. Это был человек поражающей скромности и кристальной честности, горевший неугасимой жаждой знаний и непоколебимый в своих убеждениях большевик.

Работница и крестьянка № 17 сентябрь 1939 г.