Л. ЛЕГОНЬКОВА
Побывав в каком-нибудь городе, прежде всего невольно отмечаешь то, что отличает его от других городов. В Гурьеве — это мост через реку Урал в самом центре города. На мосту указатель: один берег — Европа, другой — Азия. Мост соединяет два континента.
Правда, пшеничные волосы да голубые глаза северян так же, как и обожженные ветрами степей скуластые лица казахов, одинаково часто видишь и на том и на другом берегу. Не зря в шуточной лирической песне местного поэта есть такие слова:
Ну и что тут за оказия,
Зачастил парнишка в Азию,
К своей милой из Европы
Проложил пути и тропы.
А еще Гурьев мне будет помниться причудливыми переплетениями трубопроводов и устремленными в небо, как космические корабли, башнями химических колонн двух заводов — нефтеперерабатывающего имени Ленина и химического. Этот химический, хотя ему чуть более десяти лет, уже известен на всю страну: здесь выпускают знаменитый полиэтилен.
* * *
Трудно назвать хотя бы одну отрасль народного хозяйства, где бы не применялся полиэтилен. В нем удачно сочетаются прочность и стойкость в самых разных обстоятельствах: и на морозе, и при воздействии химических веществ, и при радиоактивных излучениях. Поэтому-то полиэтилен совершенно незаменим в электротехнике, в машиностроении, в пищевой, фармацевтической промышленности, в производстве высокопрочного искусственного волокна, кожи, в строительной технике, сельском хозяйстве. К тому же полиэтилен не ядовит, его применяют в медицине: в хирургии для пластических операций, для изготовления медицинских шлангов и многих других изделий, которые требуют стерилизации.
А тара из полиэтилена? Трудно даже перечислить все, что можно из него сделать: тонкие пленки и листы, ленты и трубы, цистерны, бочки, контейнеры, ведра. Они очень легки, не боятся удара и сжатия, хорошо моются, не ржавеют. Если напомнить, что ежегодно ржавчина уносит 10 процентов металла, то нетрудно представить выгоду замены металлической тары полиэтиленовой. В ней можно транспортировать даже агрессивные жидкости: концентрированные кислоты и щелочи.
В кабельной промышленности, где полиэтилен используется для защиты жилок кабеля от влаги, одна тонна полиэтилена заменяет три тонны свинца, а производство его во много раз дешевле.
Баллоны из полиэтиленовой пленки используются для изучения космической радиации на больших высотах.
А уж кому не известны полиэтиленовые мешочки, кто теперь не знает, как они нужны в хозяйстве! По всей стране продукты фасуют в такие мешочки — удобно, гигиенично, легко…
Читатели просили нас рассказать в журнале, как он создается, этот чудо-полиэтилен. И вот я в Гурьеве, на химическом заводе имени 50-летия Октябрьской революции.
Показывая свой завод, заместитель главного инженера Клавдия Михайловна Гриднева вся преображается. Чувствуется — очень хочется ей приобщить приезжего человека к своему страстному увлечению, к своей любимой работе.
— Начинаемся мы, можно сказать, с наших соседей, нефтепереработчиков. Их газ — это наше сырье. Мы связаны, как… два берега Урала тем самым мостом.— И Клавдия Михайловна заливисто смеется. Она вообще и здесь, на заводе, какая-то очень домашняя. Но я слышала, как разом стихал на оперативном совещании возбужденный гул мужских голосов, когда вдруг раздавался тихий голос Гридневой. Все лица обращены к ней. «Хорошо. Есть. Будет сделано, Клавдия Михайловна».
— Трудно ли? Мне кажется, если бы было всегда легко,— продолжает Гриднева,— я не любила бы так свой завод. Дети? Они уже большие. В десятый перешли. Дочь и сын, близнецы.— И вдруг глаза ее стали чуть-чуть грустными.— Я им говорю: не растите больше, останьтесь такими, как сейчас. Так не хочется отпускать их от себя… А Галка моя: слышать, говорит, не могу о твоем бутан-пропане, ты из-за него ночей не спишь. Иногда и ночью просыпаешься от телефонных звонков. Процесс у нас непрерывный, если где-то что-то нарушается, ошибка повлечет за собой лавину отклонений. Решение нужно принимать сразу.
Производство полиэтилена начинается с того, что из невероятно сложной газовой смеси, поступающей от нефтепереработчиков, так называемого крекинг-газа, выделяют тот самый пропан-бутан, о котором Галя Гриднева и слышать не хочет.
— Видите огромные колонны? — показывает Клавдия Михайловна.— Это абсорберы. В них отделяется нужный нам газ от множества вредных примесей. Если от них не избавиться, ваши полиэтиленовые фляги и кувшины будут не белые, а желтые да еще начнут коробиться. Потом пропан-бутан нужно превратить в самый главный газ — этилен. Происходит это в пиролизных печах. Печи как печи, огромные, черные. Стоят прямо на улице. Со свистом и грохотом бушует в них огонь. Я вижу раскаленный зев печи, яростные, белые, голубые, желтые всполохи. И жрицу этого огня. «Такая большая женщина»,— сказали мне про Жумазию Сартаевну Сулегалиеву, когда я разыскивала ее. Она действительно крупная, спокойно-уверенная, с удлиненными агатовыми глазами под тяжеловатыми веками и удивительно тонкими, изящными кистями рук.
Жумазия Сартаевна ведет меня на свой капитанский мостик, в аппаратную, где мигают на пульте зеленые и желтые лампочки, тихо стрекочут приборы, записывающие температуру, давление, время. Она увлеченно рассказывает о том, что происходит в печах, о своей работе.
— Конечно, не могу я вам дать потрогать то, что выходит из печей. Ведь этилен — газ. Но чудо-газ! Нам технологи рассказывали: если недозрелые фрукты и овощи обработать этиленом, они созреют прямо на складе и не потеряют при этом ни вкуса, ни аромата, ни питательных свойств… Вот этот удивительный газ — основа полиэтилена. Я люблю читать о том, как все шире и шире находит применение наш полиэтилен. Недавно я узнала, что из полиэтиленовой пленки, на которую нанесен тонкий слой алюминия, стали делать солнцезащитные шторы. Когда человек находится в комнате, пленка ему кажется прозрачной.
Зато температура в помещении на 5—7 градусов ниже, чем на улице. В летний зной, как у нас, это будет прямо спасение!
Жумазия Сулегалиева — аппаратчик высокого класса. Ударник коммунистического труда, победитель соревнования на звание «Лучший по профессии», награждена орденом «Знак Почет!». Три созыва избиралась депутатом городского Совета. У нее четверо детей…
— Когда же вы все успеваете?
— Нужно — вот и успеваю. Дети большие. Дочь медучилище окончила. Сын в техникуме учится, механиком будет. Если я не буду успевать, кто же их научит успеть сделать в жизни много хорошего? И муж, конечно, помогает.
Мы все помогаем друг другу.— Жумазия медленно и тихо рассказывает о своей юности:— Я ведь педучилище кончала. Учила в аулах детей. Потом переехали в город. В тридцать лет пошла снова учиться — в техническое училище. Учиться химии. Уже одиннадцать лет на заводе. Я хожу по цехам завода, как по вековому лесу: подножия колонн, словно основания гигантских деревьев. Конечно, я не вижу, что происходит в громадных колоннах, в этих бесчисленных трубопроводах, которые тянутся по всему заводу, сплетаются в узлы, расходятся, как дороги в степи, опять сбегаются к блестящим аппаратам. Только по ровному, мощному гулу и заметной вибрации воздуха от нагретых аппаратов понимаешь, что внутри совершаются превращения.
Зато до мельчайших подробностей знает, что происходит в аппаратах, Вера Сысуненкова — старший аппаратчик в отделении газоразделения. Кажется, что именно здесь напряженный ритм производства достигает максимума.
Вера перед окончанием смены особенно собранна и немногословна. Но вот смена сдана, и передо мной Вера, такая живая, такая яркая: пунцовые губы, полыхающие щеки, непокорные завитки волос, ослепительная улыбка. Мне говорили, что нет такого события на заводе, в котором Вера не принимала бы самого горячего участия. Человек фантастической энергии.
— Случилось что с приборами, наладчика пока дождешься! Он один на несколько цехов. Вот и пришлось овладеть второй профессией — слесаря по контрольно-измерительным приборам,— рассказывает Вера.— Знаете, с чем мне хочется сравнить то, что происходит в наших аппаратах и колоннах? С тем, как строится кисличный дом.
Каждая молекула газа этилена — это отдельный кирпичик. Из кирпичей можно построить здание. Но чтобы кирпичи не рассыпались, надо их скрепить раствором. А у нас, химиков, такой раствор — химическая связь. Если газ этилен сжать от 2,5 до 4 атмосфер при 70 градусах, его молекулы сблизятся настолько, что смогут как бы взяться за руки — образовать химическую связь.
Тут-то и происходит превращение бесцветного газа в белый твердый порошок — полиэтилен. В одной молекуле
полиэтилена от 50 тысяч до 350 тысяч кирпичей — молекул этилена. Хотите на полиэтилен посмотреть, пока он не превратился еще ни в мешочки, ни в спортивные обручи? Пойдемте в цех гранулирования.
Чтобы удобнее было перевозить полиэтилен, порошок превращают в гранулы. Цех гранулирования, пожалуй, самый шумный на заводе: грохочут вибрационные сита. А на них подскакивают в воде гранулы полиэтилена, похожие на ледяные градины. Здесь порошок полиэтилена засыпается в специальные машины — грануляторы, размягчается при нагревании и продавливается сквозь отверстия, как фарш в мясорубке. На пути
длинных белых полиэтиленовых макарон быстро вращается нож и режет макароны на гранулы. Чтобы гранулы
не слипались, их охлаждают водой. Потом сушат. И вот они упаковываются в мешки и отправляются во все концы страны, более чем в 60 городов и областей. Из гранул можно делать что угодно. Их можно расплавить, а потом в специальных прессах получить изделие любой формы.
Недавно в украинском колхозе я видела, как делают и тут же прямо в поле прокладывают трубы из полиэтилена. Возить готовые трубы, через всю страну невыгодно. Поэтому по полю следом за
канавокопателем, который роет траншею, движется автомобиль со специальной машиной на борту. В эту машину из мешков засыпают гранулированный полиэтилен, он расплавляется — и выдавливается через кольцеобразное отверстие.
За машиной, которая медленно идет вперед, тянется хвост длинной трубы, ее тут же укладывают в траншею.
Соединять такие трубы просто — стоит лишь подогреть паяльной лампой концы стыков, и они оплавляются и соединяются накрепко. Водопровод для орошения готов. Удобно, быстро? Просто? Да, конечно. Но за этим, как и за любым другим полиэтиленовым чудом, я вижу теперь горячее небо Гурьева, вижу влюбленных в свое дело Клавдию Михайловну Гридневу, вижу Жумазию Сулегалиеву, Веру Сысуненкову, кладущих кирпичик к кирпичику в чудесный материал — полиэтилен.

Работница № 05 май 1974 г.