Когда мне было лет двенадцать, помню, в нашем дворе жил дядя Леша. И у него был старый, военных лет «Виллис-Джип». Дядю Лешу и его «Виллис» знал весь город, наверное, потому, что таких старых автомобилей в нашем Курске просто не было. Соседи потихоньку посмеивались над ним, называли его машину «Антилопой Гну», а дядя Леша гордо и невозмутимо разъезжал на своей «Антилопе» по всему городу. Правда, ездил он мало. Когда в выходной день из гаража выезжали холеные сверкающие «Волги», «Москвичи» и «Запорожцы», чтобы отправиться на загородную прогулку, дядя Леша забирался в свой гараж и подолгу гремел там гаечными ключами. Однажды Томка, моя подруга и дочь дяди Леши, сказала мне по секрету:
— Знаешь, к отцу какой-то дяденька приходил, просил продать ему нашу машину. Говорит, за десять тысяч куплю…
— А отец что? — спросила я.
Томка махнула рукой,
— Что, что… Как будто ты нашего отца не знаешь! Сказал, ни за какие деньги не продаст. Цены, говорит, ей нет.
Тогда мы с Томкой долго пытались разобраться, что хорошего в такой старой развалине и почему ее папа не слушает маму и не хочет продать старую машину, чтобы купить новую.
Я считала дядю Лешу большим чудаком. Ну зачем ему этот «Виллис», когда есть красивые и современные автомобили?..
Тогда я не знала, что пройдет какой-нибудь десяток лет и я, мчась по дорогам Прибалтики в еще более старом, чем дяди Лешин «Виллис», автомобиле марки «Гочкисс», буду с презрением смотреть на встречные новенькие «Жигули». Даром, что новенькие, но все они одинаковые, на одно лицо, и внимания на улице сейчас привлекают мало. А когда ехали мы, то на протяжении почти ста
семидесяти километров от Риги до Сабиле люди выстраивались в четыре ряда, залезали на крыши домов, высовывались из окон, чтобы только взглянуть на семьдесят старых и антикварных автомобилей, участников авторалли «Талси-76».
На площади перед рижским аэропортом меня схватила за руку одна женщина и спросила:
— Скажите, а что снимают?
— Здесь? — удивилась я и оглянулась… А ведь действительно похоже на киносъемку.
Стоянка автомототранспорта у аэропорта «Рига» в этот день была необычной. Рядом с ультрасовременным, новым зданием аэропорта выстроились шикарные кабриолеты, лимузины, седаны и фаэтоны, год «рождения» которых не превышает 1940. Члены экипажей одеты соответственно — в цилиндрах, во фраках, в клетчатых жилетках, дамы в длинных платьях и кокетливых шляпках…
Вдруг раздался вой пожарной сирены — это на площадку лихо въехал ярко-красный пожарный «ГАЗ-АА» 1936 года, с дребезжащим ведром на конце длинной деревянной лестницы и с плакатом «При пожаре звонить 01». Бородатые пожарники в брезентовых робах и старинных касках с гребнями, напоминающими шлемы римских воинов…
Короче, все вокруг было выдержано в стиле «ретро».
Двое мальчишек забрались на подножку черного «Мерседеса», чтобы заглянуть внутрь.
— На нем Штирлиц ездил,— доверительно шепнул один другому.
— Угу,— согласился с ним его друг, и они стали осторожно ходить вокруг машины, нежно поглаживая ее ладошками…
Величавый, огромный, напоминающий какую-то грозную птицу английский «Роллс-Ройс» и рядом
с ним элегантный, спортивный кабриолет — немецкий БМВ. Его соотечественник, вишневый «Адлер», скорее походит на большую игрушку. Один за другим на площадь въезжают автомобили марок, известных мне только по журналам: «Штейер», «Майбах», «Ганомаг», «Ваксхол»… Но что это по сравнению со сверкающим черным лаком дубль-фаэтоном фирмы «Окланд», отпрыском знаменитого концерна «Дженерал моторс»!..
Автомобили, участники рижских ралли, делились на два класса: антикварные — выпуска до 1930 года и классические — выпущенные с 1930 по 1940 год. На боку «Окланда» табличка: «1927 год».
Колеса на деревянных спицах, громоздкий складной верх, слева на капоте клаксон — звуковой сигнал в форме груши, хромированная облицовка ослепительно играет на солнце… За рулем такой же элегантный, как и его автомобиль, водитель, тоже словно из антикварного магазина — котелок, черный фрак, манишка, галстук-бабочка, белые перчатки. На заднем сиденье очаровательная девушка в кокетливой маленькой шляпке.
Узкое длинное платье чуть открывает щиколотки. Все как в старых лентах чаплинских времен…
— Так какое же кино здесь снимают?— не отпускала меня любопытная женщина.
— Немое! — огрызнулась я, намекая на то, чтобы она помолчала. Мой ответ, по-видимому, ее убедил, и она оставила меня в покое.
Машины прошли техосмотр, штурманы получили «легенды» трассы. Судья приглашает всех в предстартовую зону. Ралли не командные, поэтому экипажи стартуют с двухминутным интервалом. Я тоже штурман и занимаю свое место. Забираюсь в темносиний «Гочкисс» и сразу же утопаю в глубоком комфортабельном кресле. Сначала даже как-то непривычно после современного
«Москвича»… Деревянная панель приборов, множество ручек и тумблеров, необычный руль. Водитель сидит справа от пассажира. Мы стартуем под 23-м номером. До старта осталось 2 минуты.
Эдуард Жилко, мой водитель, легким движением руки нажимает на кнопку стартера, и двигатель заработал. Не спеша подкатываем мы к стартовой линии. Судья показывает часы: 13 часов 30 минут. Отмашка флагом — и мы срываемся с места. Впереди 170 километров трассы авторалли на старых автомобилях.
Пару слов о нашем автомобиле. Это очень редкая модель, потому что французская фирма «Гочкисс» существовала всего несколько лет и выпустила очень мало экземпляров. Во время второй мировой войны продукцией этой фирмы стало оружие. Специалисты считают, что автомобили этой фирмы были очень оригинальными по форме и конструкции. В конце 30-х годов,
а потом в середине 40-х, «Гочкисс» 686-й модели, то есть именно той, на которой мы едем, был победителем автомобильных гонок в Монте-Карло.
— Эдуард,— говорю я,— а может, мы сейчас сидим в том самом победителе?..
В зеркале заднего вида вижу, как нас догоняет желтый с черными полосами «Фиат—Тополино».
За рулем милая молодая женщина. Странно, этого автомобиля я до сих пор не видела… После финиша обязательно разыщу фиатик и его хозяйку… Когда я опять посмотрела в зеркало, «Тополино» исчез. В этот день я его так больше и не встретила. И только назавтра я узнала причину этого загадочного исчезновения.
Примерно в тот момент, когда я бросила взгляд на «Тополино», у него заклинило двигатель, и Бирута Аунинь — единственная женщина-водитель на трассе ралли — вынуждена была прекратить гонку. Но тут подъехал ее муж Алдис на своем антикварном «Де-Сото» и как истинный джентльмен и верный муж взял маленького «Тополино» на буксир. Супруги продолжили гонку. Правда, финишировать им все же не удалось — доблестный «Де-Сото» не выдержал двойной нагрузки. В качестве утешения Бирута и Алдис получили специальный приз «За семейную солидарность».
Второй раз видим на обочине «Рено». Это один из старейших участников ралли — образца 1922 года. Экипаж «Рено» снимает колесо, а водитель Имант Джекобсон с ловкостью виртуоза его разбортовывает. Наверное, лопнула камера. Мы проносимся мимо, торопимся. После финиша, когда все будут бурно обсуждать перипетии гонки, друзья Иманта расскажут мне, что «Рено» десять раз заменял в пути лопнувшие камеры, но упорно шел к финишу. Приз «За волю к победе» жюри единодушно отдало Иманту Джекобсону.
Первое место в классе антикварных автомобилей у Олгерда Орлеанса («Окланд», 1927 г.). В нашем классическом классе победил Гунар Гоба («Ситроен», 1937 г.). А наш «Гочкисс» оказался на четвертом месте.
Волнения позади, теперь отдых. На ночлег мы остановились в живописном уголке на берегу Гауи, в лесном кемпинге неподалеку от Сабиле. Все расходятся по палаткам, зажигаются костры. Мы, москвичи, тоже собрались в кучу.
— Молодцы, поздравляю!— подлетает к нам Слава Мамедов, заместитель председателя нашей секции автомотостарины.— Вошли в пятерку сильнейших.
Не обошлось у наших без приключений. Экипаж московской «Эмки» заблудился. Водитель машины — Василий Иванович Бехтин. Мы его зовем «ветеран на ветеране» потому, что в 30-х годах он уже работал шофером. Автомобиль, на котором он начинал, был «ГАЗ-11-73» (это и есть «Эмка»).
И вот прошло почти сорок лет, а Василий Иванович остался верен автомобилю своей молодости и ездит по Москве на собственной «Эмке».
Его штурманом на ралли была жена, Надежда Петровна, а пассажиром ее подруга.
— С одной женщиной еще можно справиться, но с двумя уже не сладишь,— шутит Василий Иванович.— Одна говорит ехать направо, а другая — налево, вот и заблудились…
И вдруг в лесу зазвучал вальс.
Это заиграл духовой оркестр. Объявляются танцы. Кавалеры приглашают дам. На поляне закружились пары. Мелодия старинного вальса, духовой оркестр, желтый свет фонаря, силуэты старых автомобилей. Что это?.. Уж не перенеслись ли мы на тридцать, сорок, пятьдесят лет назад на машине времени?.. Именно перенеслись! И каждый на машине своей марки. Кто на «Эмке», кто на «Окленде», кто на «Майбахе», кто на «Рено»…
А вот самая маленькая машинка того времени — спортивный кабриолет «Морган 4 X 4» образца 1936 года. Вес этого малыша всего 600 килограммов, а высота 65 сантиметров! Кроме того, он является и самой редкой моделью.
В нашей стране это единственный сохранившийся экземпляр старейшей английской фирмы «Морган», начавшей свое существование еще в начале века. А в Европе таких автомобилей осталось всего четыре.
— Я очень давно мечтал иметь автомобиль именно такого типа,— рассказывает хозяин машины Геннадий Михайлов.— И вот однажды представился такой случай.
Один мой знакомый рассказал, что на Рижской киностудии есть «древний самоход», который вот уже много лет без движения стоит в гараже. «Древним самоходом» оказалась груда железа. Домой я этот «Морган» привез, как говорят, в мешке.
Глядя теперь на эту сверкающую игрушку, невозможно поверить, что когда-то она представляла собой просто небольшую горку ржавого металла. Почти все автомобили, которые я сегодня видела, имели похожую историю второго рождения. Члены рижского клуба антикварных автомобилей ищут и находят старые, поржавевшие агрегаты, а потом по крупицам восстанавливают их. Восстановили один автомобиль, принимаются за другой…
— Наша цель,— говорит председатель клуба Виктор Кулбергс,— рассказать людям об автомобилестроении, чтобы они могли проследить эволюцию автомобиля, начиная с самых первых образцов и до наших дней. Мы хотим создать общественный музей истории автотехники, в котором будут экспонироваться самые лучшие наши автомобили.
Самые лучшие — это значит самые редкие, самые старые и самые оригинальные. Судя по сегодняшнему параду, коллекция у рижан уже богатая.
— Недавно мы нашли уникальный автомобиль, — продолжает свой рассказ Виктор Кулбергс.—
«Руссо-Балт», да притом еще и пожарный, выпущенный в 1912 году по спецзаказу Петровского пожарного общества г. Риги. А вы знаете, что «Руссо-Балт» — единственный выпускавшийся в заводских условиях российский дореволюционный автомобиль? Нашли мы его в городке Рауна, Валмиерского района. Владелец и ровесник «Руссо-Балта», 64-летний Ян Янович Межпапанс, получил машину в наследство от своего отца, который, как и сам Ян Янович (а в свое время и его дед), был пожарным. Последний раз машина «ходила» в 20-х годах, потом она была разобрана. Благодаря этому она и сохранилась. Правда, кое-что за это время исчезло: не было кузова, колес, кое-каких мелочей, но осталось самое главное: 4-цилиндровый двигатель, сотовый медный радиатор, шасси, тормоза, деревянное рулевое колесо. Ян Янович Межпапанс передал свою машину в дар нашему, пока еще не существующему музею. Реставрировать машину будем усилиями всего клуба. Эта уникальная находка (в нашей стране есть еще лишь одна такая модель) будет украшением нашего музея.
Как говорится, автомобиль не роскошь, роскошь — старый автомобиль. Если бы он был у меня!..
Я уже представляю себе, как, покачиваясь на мягких подушках, словно в карете, еду в этом красавце. Машина идет плавно и, по нынешним временам, медленно — у меня есть полная возможность рассмотреть пейзажи по обе стороны дороги и даже раскланяться со знакомыми, попадающимися на пути…
Ах, с каким удовольствием я бы поменяла сейчас «Жигули» на древний дубль-фаэтон с колесами на деревянных спицах или даже на старенький «Виллис» нашего дяди Леши! Но для этого, как минимум, надо иметь «Жигули»…

Наталья ТОДОРОВА

Журнал «Юность» № 12 1976 г.

Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области