Приветствую Вас, Гость

Эти непослушные сыновья, часть 26

Выйдя из больницы, Андрей направился к телефону-автомату, примеченному им, еще когда он шел с Маринкой по улице. Бросив монету, он набрал номер и услышал короткие гудки. «Хорошее предзнаменование,— решил он.— Лена пришла. Мать сказала ей, что я приехал».
Андрей еще раз покрутил диск и наконец-то услышал такое знакомое Ленкино: «Алло».
— Лена, здравствуй! Это Андрей! — выпалил он.
— Здравствуй! — ответила Лена, и в ее голоса он не услышал ни удивления, ни радости.
— Я тебе звоню все утро, приехал на один день с товарищами. Вечером обратно. Я не получил от тебя ни одного письма! Что случилось? Впрочем, что это я на тебя набросился! Давай поскорее встретимся, и ты мне все объяснишь. Я договорился с ребятами обедать в три часа в «Енгире». Ты приходи пораньше — к двум.
— Все так неожиданно,— сказала Лена, помедлив, и добавила: — Хорошо, я приду!
— Ладно, только не опаздывай! — крикнул Андрей.
Когда Андрей повесил трубку, он не знал, кого упрекать: себя или Лену. «Куцый какой-то разговор получился. Мог бы уж не торопиться так, поговорить еще минутку!» Но не хотелось думать ни о чем неприятном. Ведь через полчаса он увидит ее. Она будет размашисто шагать навстречу, придерживая рукой сумочку на плече. Как в тот день, когда он вернулся из армии.
Всего один телефонный звонок, всего несколько слов, сказанных ею. И он почти счастлив.
И все же его как-то смутно тревожил их слишком короткий разговор.
Андрей хотел прийти к Лене с цветами.
Он знал: прежде ими торговали на углу бульвара. И, подойдя ближе, увидел в огромных жестяных ведрах белые и розовые астры, пунцовые и желтые георгины. Цветы конца лета.
Он выбрал с десяток ярко-красных георгинов. Получился очень красивый букет.
Шагая к месту свидания, Андрей пытался вспомнить, когда он дарил Лене цветы. Только один раз за все годы, после выпускного вечера. Они бродили всю ночь до утра, и утром, проходя мимо рынка, Андрей увидел женщину, должно быть, только что приехавшую из-за города. Она продавала свежие розы — еще покрытые капельками росы. Андрей выгреб из карманов все, что у него было, и купил Лене небольшой букетик.
К ресторану «Енгирь» он пришел без десяти минут два. Огляделся, закурил. Старое, еще дореволюционное здание ресторана выглядело помпезно. Каменные атланты подпирали карниз второго этажа, крутолобые, гривастые львы замерли по обе стороны от входа. Некогда отцы города хотели, чтобы это здание внушало почтение к капиталу и, конечно, к тем, у кого есть свой капитал.
Андрей прохаживался взад и вперед перед входом в ресторан. На него с любопытством и доброжелательством поглядывали. Уж очень парень похож на жениха: в черном костюме, при галстуке, да еще с букетом цветов.
Андрей нетерпеливо поглядывал в сторону, откуда должна была появиться Лена.
Наконец, он увидел Лену. Но шла она не так, как в тот день, когда он вернулся из армии. Не было у нее сейчас прежней торопливой, размашистой походки. Она шагала медленно и глядела куда-то в сторону, не искала его глазами.
Андрей бросился ей навстречу, отдал цветы.
— Я просто сходил с ума,— сказал он, взяв ее под руку.— Не пишешь. Может, думаю, заболела или куда-нибудь подалась в медвежий угол, где даже почты нет. Чего только не передумал!
— Жива и здорова! — ответила Лена, не поднимая на Андрея глаз.
— Неужели ты сердишься на меня из-за этого паршивого Кешки? Я так был тогда зол на всех и на самого себя, что мы разминулись. Если бы ты сообщила о своем приезде, я бы не поехал в совхоз на воскресник. Сидел бы на скамейке перед входом в общежитие и ждал тебя, как верный пес.
— Но ты сегодня тоже не сообщил о приезде…
— Верно,— согласился Андрей,— видно, мы оба любим сюрпризы! Рассказывай, как ты жила!
Лена пожала плечами:
— Ничего особенного! Отдыхала, иногда купалась. Много читала, в кино ходила.— Она помолчала и опять повторила: — Ничего особенного!
И снова что-то в Ленкином голосе насторожило Андрея. И слова ее были вялые, безразличные…
— Лена, милая, перестань! — взмолился Андрей.— Наплюй ты на этого Кешку. Нельзя же меня казнить за него всю жизнь…
— Да при чем тут Кешка! — недовольно бросила Лена.
— Так в чем же дело, объясни! — Андрей перевел дух.— Может, ты меня до сих пор осуждаешь за то, что я не пошел учиться и уехал на стройку?
— Привет, привет! — услышал Андрей голос Васюты и, обернувшись, увидел ребят, которые подходили к ресторану.
Андрей нахмурился. Уж очень не вовремя они пришли. Но он скрыл свое раздражение и представил Лене своих друзей.
— Наконец-то вы появились, Лена! — воскликнул Васюта.— А мы уж думали, что вы просто прекрасный миф, легенда нашего друга Андрея.
Лена улыбнулась. «Какие славные ребята, симпатичные, должно быть. Они совсем не похожи на того противного Кешку».
«Может, там какой подонок сидел, напраслину возводил»,— вспомнила она слова Алексея Петровича, сказанные за столом у Ермаковых. И ведь именно после встречи с Кешкой она подумала, что скоро и Андрей станет таким же.
— Лена! — обратился к ней Васюта.— Мы рассчитываем на ваших подруг. Нельзя ли их пригласить? Веселиться так веселиться.
— Право, не знаю, если бы вы предупредили…
— Ну, а попробовать можно? — Васюта с готовностью вынул из кармана двухкопеечную монету.
— Знаете что, ребята,— вмешался Андрей.— Прошу вас, вы идите в ресторан, займите столик, заказывайте. Мы с Леной все обмозгуем и скоро придем.
— Ты с утра нам обещаешь, только результата нет! — не уступал Васюта. — Правильно я говорю, Лена?
Лена улыбнулась и пожала плечами.
— Я прошу вас,— настойчиво повторил Андрей. В голосе его уже слышалось раздражение.— Нам с Леной поговорить надо.
— Если так! — протянул Васюта.— Пошли, ребята. — Так скажи мне, наконец, в чем дело? — спросил Андрей, когда вся компания скрылась за дверью ресторана.— Да пойми же, я должен был ехать на стройку. Иначе не мог. Лена стояла, потупив глаза, в душе жалея, что ушли эти веселые парни. «Надо было взять монету,
позвонить Ане или Люде. При них Андрей не стал бы задавать вопросы…»
— Молчишь? Ладно! — Андрей говорил резко, не в силах скрыть нервное возбуждение.— Тогда объясни: почему так долго не писала?
— Ты тоже не писал!
— Не писал потому, что ты не ответила на два моих письма!
— Будем считаться: кто ответил, а кто нет?
— Ну, ладно! — примирительно сказал Андрей и взял Лену за руку.
Их глаза встретились, и Лена поняла, что Андрею тяжело. И это уже не юношеская ревность, остро щекочущая нервы. Это намного серьезнее. Можно, конечно, солгать что-нибудь и успокоить его. Но лгать не хотелось. Стыдно!
— Я не могу больше так, Лена,— тихо произнес Андрей.— Я чувствую: что-то изменилось в тебе.
Я непрерывно думаю об этом, но понять не могу. Она стояла, по-прежнему не поднимая глаз. Он замолчал, ожидая ответа.
— Может быть, у тебя кто-нибудь другой завелся?
— Глупости говоришь! — как бы между прочим обронила Лена.— Ты лучше скажи: подругам-то надо звонить?
— Почему ты переводишь разговор? — резко возмутился Андрей.
— Твои друзья просили! — сказала Лена и, взглянув на Андрея, попыталась улыбнуться, но улыбка получилась неестественная, чужая.
И будто какая-то нечистая сила шепнула Андрею: «Гриша».
— А какой Гриша тебе звонит, позволь узнать?
Может быть, услышав это имя, Лена слишком быстро отвернулась, чтобы Андрей не заметил выражения ее лица. Но он все-таки почувствовал ее растерянность.
— Никакой Гриша мне не звонит! — как можно спокойнее ответила Лена.
— Врешь! — Андрей сказал это твердо, и Лена испуганно подумала: он знает о том, что у нее было с Гришей. Однако она взяла себя в руки и спокойно возразила:
— Почему ты со мной так разговариваешь, что тебе дает на это право? Ты уехал, меня бросил. А теперь приехал на один день, чтобы упрекать невесть в чем, высказывать оскорбительные подозрения.
— Как это я тебя бросил?
— Очень даже обыкновенно. Сел в поезд и уехал.
Андрей посмотрел на нее с удивлением, и Лена почувствовала, что больше у нее нет сил продолжать этот разговор. Все, что она говорит, нечестно, подло… Ведь она любит его! И она сейчас либо расплачется, либо выскажется начистоту. Но говорить о Грише нельзя! Лучше уйти. И как можно скорее.
Сделать вид, что смертельно обижена.
— Прощай! — неожиданно для Андрея почти выкрикнула Лена и пошла прочь.
Андрей тут же догнал ее и взял за локоть.
— Ты с ума сошла!
— Оставь меня!
— Лена, милая!— пытался успокоить ее Андрей.
— Я не могу с тобой сейчас разговаривать. И не хочу…— Лена отбросила его руку и быстро зашагала по тротуару.
Андрей опешил. Он стоял и смотрел, как уходит его Ленка. И все помрачнело вокруг. «Может, действительно, она полюбила другого, — горестно подумал он.— Но почему ты стоишь, Андрей? Почему ты не догонишь свою любимую? Не схватишь ее крепко за руку? Ты же сильный мужчина».
…У Лены хватило выдержки идти спокойно только до ближайшего перекрестка. Когда она завернула за угол и поняла, что Андрей не видит ее, она закрыла лицо руками и пошла, шатаясь, как пьяная, плача на ходу. Стыд, жалость к самой себе терзали ее. Самым мучительным было сознание, что она любит Андрея больше, чем когда-либо прежде, и что она потеряла его по своей вине. Память безжалостно возвращала ее к тем дням и часам, когда они были вместе.
Все, что связывало ее раньше с Андреем, казалось ей и сейчас необыкновенно прекрасным, возвышенным. Зачем было устраивать трагедию из-за его отъезда на стройку? «Я должен помочь матери и выглядеть человеком в своих собственных глазах»,— сказал он ей.
«У меня есть папа и мама,— вспомнила она слова Гриши.— Они меня родили. Я их об этом не просил. Теперь пусть заботятся обо мне».
«Боже мой! — с отчаянием упрекала себя Лена.— Что же я наделала! — От мысли, что никогда больше не увидит Андрея, ужас охватил ее.— Лучше признаться ему во всем. Он любит меня! Простит. Нет! Нет! Никогда! Я дрянь, дрянь! — казнила она себя.— Ну как я могу сделать ему больно? За что? За то, что он любит меня?»
О Грише она думала с ненавистью. Чувство обиды и горечь сменились яростной решимостью высказать этому пустому, ничтожному человеку свое презрение.
Лена почти бежала к своему дому. Едва переступив порог, она схватила телефонную трубку и набрала Гришин номер.
— Да-а! — послышался в трубке спокойный голос Гриши.
— Это говорит Лена!
— Ой, Леночка, как приятно!
— Я хочу сказать тебе, что ты негодяй! — крикнула в трубку Лена.
Гриша, видимо, не ожидал такого оборота дела.
— За что же такая немилость? — растерянно произнес он.
— Негодяй! — повторила Лена.— Ты…— у нее перехватило дыхание.— Ты… воспользовался моим доверием, моей слабостью. Ты разрушил самое драгоценное, что у меня было, — нашу с Андреем любовь. Я никогда не прощу себе того, что произошло. Но ты мне отвратителен. Я больше не хочу тебя знать, я не хочу даже слышать твое имя. Лена бросила трубку, села на стул и громко заплакала.
«Негодяй,— повторил Гриша и недоуменно пожал плечами.— Наверное, Андрей узнал, что мы встречались, и поднял шум. Иначе отчего бы она взбесилась? Этот солдафон, конечно, и отцу скажет. Сам виноват, зачем уехал и бросил ее. Не я, так другой нашел бы ее».
Гриша пытался найти какое-то оправдание себе, но не находил. Ему вспоминались слова отца: «Если ты начнешь за ней увиваться — я знать тебя больше не захочу!» Потом на ум пришла ее фраза, сказанная в тот день, когда они шли в кафе: «Зачем нам встречаться?» «Не понимаю,— ответил тогда Гриша.— Разве ты не допускаешь, что мы можем быть просто друзьями?»
Но Гриша хорошо теперь понимал, что Лена не похожа на других знакомых ему девиц. После встречи на квартире у Толика Гриша позвонил Лене. Как обычно в таких случаях, он начал разговор непринужденно, с каких-то пустых фраз и, конечно, предложил сегодня же встретиться.
— Не встретимся! — ответила Лена, к полному удивлению Гриши.
И он понял, что настаивать бесполезно.
Однако он звонил Лене и на следующий день и еще много раз, но всегда под каким-то предлогом она отказывала ему в свидании. Самолюбие Гриши, привыкшего к легким победам, было задето. «Как будто мало девушек, с которыми весело, забавно, и они не устраивают из-за пустяков трагедию! Ни за что не позвоню ей больше». Но прошло всего два дня, и Гриша позвонил снова. Опять услышал: «Нет, не приду!»
Теперь он уже понимал: то, что ему удалось уговорить Лену поехать к Толику, было случайностью.
Однако Гриша надеялся, что рано или поздно она согласится опять встретиться с ним. И вдруг сегодняшний звонок…
Гриша поднял трубку и набрал номер ее телефона.
— Да! — услышал он тихий голос Лены. Она все еще сидела у телефона, не в силах подняться.
— Я тебя умоляю! — произнес Гриша.— Выслушай! Ты зря меня считаешь негодяем! Я вовсе не хотел воспользоваться твоим удрученным состоянием. Я совсем не думал об этом. Ты мне понравилась с первого взгляда. А теперь у меня появилось к тебе чувство, которое я не испытывал к другим…
— Прекрати этот поток красивых слов,— оборвала его Лена.— Ты вторгся в мою жизнь исподтишка, воровски. Я не оправдываю себя! Тем противнее мне все и больнее. Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать, не звони больше…
— Теперь ты, конечно, поедешь к Андрею?— перебил Гриша.
— Мечтала бы! Только он не примет меня, прогонит. И правильно сделает. И все из-за тебя. Ты разрушил! Ты убил во мне веру во все светлое. Не хочу с тобой разговаривать…
Лена повесила трубку, бросилась на тахту и уткнулась лицом в подушку.

Журнал «Юность» № 12 декабрь 1973 г.

Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области