Звено Данилина начинало бетонные работы в новом блоке. Бетон обещали «навалом», а значит, работа предстояла настоящая и заработки солидные. Но, прежде всего, требовалось закончить подготовку блока к одиннадцати часам.
— Живее поворачивайся! — покрикивал звеньевой.— Нажимай!
Кешка и Петр сваривали угольники на пилонах. Олег и Андрей крепили опалубку. Работа шла как обычно, но Данилину казалось, что ребята могли бы действовать попроворнее. И он снова кричал:
— А ну, давай скорее нажимай!
— Почему всю жизнь только и слышишь: «Давай, нажимай!»? — недовольно бросил Олег.— Хоть бы кто сказал: Олег Григорьевич, работайте спокойно.
— Хватит трепаться!
Но Олег уже прекратил работу, снял рукавицы и не торопясь стал закуривать.
— Я тебе серьезно говорю! — вскипел Данилин.— Время не ждет. Шоферы привезут бетон, увидят, что блок не готов, и отправятся в другое место.
— Значит, шоферы тоже торопятся,— не сдавался Олег.— Значит, все торопятся — и каменщики, и плотники, и весь народ? Ну, а зачем торопимся? Построим мы эту станцию, другую, третью. А нашим детям делать будет нечего. Они от безделья водку начнут хлестать.
— Ты не переживай за детей,— успокоил Олега Данилин.— Больше тебя они все равно не выпьют. А сейчас хватит базарить! — опять резко крикнул он. Олег бросил сигарету, натянул рукавицы и взялся за дело. Данилин окинул взглядом рабочих и заметил, что Андрей заканчивает крепежку опалубки.
— На сварочной работе никогда не был? — спросил его Данилин.
Андрей отрицательно покачал головой.
Данилин взял концы проводов от сварочного аппарата, защитную маску, электроды. Вместе с Андреем они подошли к левому пилону,— пилоны видом своим напоминают высокую колонну, сваренную из металлических угольников. Кешка и Петр работали наверху этой колонны. Но внизу еще не были приварены распорки.
Данилин взял одну распорку и быстро приварил ее.
— Вот в таком духе и валяй,— сказал звеньевой.— Он передал Андрею вилку с электродом, защитную маску.— Только на электрод сильно не нажимай…
Андрей приставил маску к лицу и поначалу едва разглядел угольник и кончик электрода. Он ткнул электрод в металл, огненные брызги разлетелись вокруг, конец электрода приварился к угольнику. Андрей тащил его к себе, но он не поддавался. — В стороны раскачивай! — крикнул Данилин, наблюдавший за работой Андрея.
Андрей покачал направо, налево, и электрод оторвался от угольника.
— Понежнее работай! Самым кончиком к металлу прикасайся.
Вот, пожалуй, и все слова, которые произнес Данилин. Но Андрей усек смысл этой работы. Дело тут в сноровке. Он осторожно дотронулся кончиком электрода до металла — взлетел сноп разноцветных брызг. Вот начал плавиться металл, превращаясь из черного в красный, затем становясь розовым, потом белым… Электрод движется, жидкий металл ложится швом на угольники.
Когда Андрей сделал несколько швов, Данилин посмотрел, поколотил по сваренному месту молотком.
— Соображаешь, — одобрил он.— Красоты, правда, нет, но крепко получается. Дуй в том же духе. На пилоны — высота их четыре метра — установят металлический мост. По нему будут заезжать машины и сваливать в блок бетон.
Еще не все крепления приварили к пилонам, а кран уже тащил по воздуху мост. Звеньевой обрадовался: если бы машины с бетоном пришли, а мост не был готов, тогда, считай, провалилось все дело. Машины поехали бы в другой блок, и жди их потом…
Кешка и Петр принимали мост. Они точно посадили его на пилоны, сняли крюки с петель, и трос поплыл обратно, лениво раскачиваясь в воздухе.
Когда мост установили, Петр крикнул:
— Эй, Данила! Приваривать мост к пилонам будем?
— Успеем приварить. Слезай и кончай работу внизу.
— По инструкции полагается приваривать,— напомнил звеньевому Петр.
— Если бы мы работали по инструкции, мы бы эту плотину двадцать лет строили,— отмахнулся Данилин.
Первый самосвал с бетоном подъехал к блоку, и нетерпеливо посигналил.
Данилин крикнул: «Давай!»
Машина осторожно выезжает на мост, установленный на четырехметровой высоте у рабочих над головой. Поднимается кузов, и бетон шумно валится в блок.
Начало положено. Данилин от удовольствия потирал руки: не так уж легко ровно к намеченному часу закончить подготовку блока. Следом за первой машиной мчалась вторая. Нервно сигналил шофер, лихо заезжая на мост и вываливая бетон.
Завизжали, загудели вибраторы, и опять, как и в прежнем блоке, началась атака на бетон.
Самосвалы шли один за другим, и гора бетона в блоке росла. Звеньевой тоже взялся за вибратор и работал вместе со всеми, успевая еще взглянуть наверх, дать команду очередному водителю.
«Надо бы, конечно, приварить мост к пилонам,— думал Данилин, поглядывая наверх. Но мост стоял прочно.— В том блоке мы вообще не приваривали… хотя по инструкции полагается. Потоал приварим,— решил он,— когда с бетоном будет заминка».
Однако никакой заминки не предвиделось. Бетон все прибывал.
Андрей работал с вибратором в руках. Теперь он справлялся с ним легко, играючи. Он переступал с ноги на ногу, одной рукой орудовал вибратором.
Оттого, что Данилин ему, новичку, позволил варить— от этого у Андрея было приподнятое настроение. В последние дни все шло вкривь и вкось.
Он сам себе казался каким-то невезучим, и вот наконец-то выпала маленькая радость. Сварочная работа ему понравилась. В ней есть особая красота. Когда видишь, как под твоей рукой плавится металл, чувствуешь свою власть над ним.
Андрею хотелось, чтобы Лена была рядом, чтобы она видела, как он работает. Ее присутствие нужно было Андрею не для того, чтобы покрасоваться перед ней, а для того, чтобы поделиться радостью.
«Может быть, сегодня приду с работы, и от нее письмо лежит. В нем все сказано. Почему все-таки она не дождалась и уехала, не повидавшись?» Что произошло здесь, в его отсутствие? Эта мысль мучила.
Очередная машина заезжала на мост. Водитель ехал чуть быстрее, чем другие, и поэтому колеса толкнулись о задний упор сильнее, чем нужно. Мост вздрогнул и едва заметно съехал с пилонов в сторону. Если бы Данилин следил, как ему полагалось, за самосвалом, то он бы заметил этот небольшой сдвиг моста. Но в этот момент он работал с вибратором в руках, и все внимание его было устремлено на растекающийся под инструментом бетон. Вверх он не смотрел.
Самосвал уехал, и Данилин продолжал усердно трудиться, изредка поглядывая на рабочих, которые не сбавляли темпа. Данилину было за пятьдесят, и не отставать от других в этом бешеном ритме ему было трудно. Наконец он решил передохнуть и в этот момент увидел, как заезжала на мост следующая машина. Шофер открыл дверь и, высунувшись из кабины, потихоньку двигал машину назад. Звеньевой держал одной рукой вибратор, другую приложил козырьком ко лбу, чтобы не слепило солнце.
Он стоял очень близко от пилона, почти под самым мостом, и груженый самосвал на четырехметровой высоте был над его головой. Машина медленно двигалась.
До упора оставался, может быть, метр, когда Данилин заметил, что мост смещается с пилонов.
Он хотел отбежать в сторону, но ноги были крепко схвачены бетоном. Данилин закричал: «Стой!»
Шофер резко затормозил, и в этот момент мост скользнул по одному из пилонов и резко накренился.
Машина не упала в блок. Ее колеса уперлись в металлический барьер. Но часть бетона выплеснулась из кузова и полетела вниз.
Данилин видел эту серую тяжелую массу, которая летела на него. В ужасе он обхватил руками голову и весь сжался в ожидании удара, и вот бетон обрушился на человека, смял и завалил его. Андрей первым бросился на помощь.
— Стой! — заорал Петр.
Мост мог съехать с другого пилона, и машина упала бы с четырехметровой высоты в блок. Поэтому рабочие стояли в дальнем углу, прижавшись к стене. Андрей не слышал этого окрика. Он стал разгребать бетон.
Олег и Петр начали кричать крановщику, чтобы тот поскорее подал трос.
Кешка, убедившись, что машина не падает, подошел к Андрею.
Помогая друг другу, они вытащили звеньевого и бетона и понесли на руках в бытовку. Кран повернул свою огромную стрелу и опустил трос к грузовику. Олег поймал один крюк, Петр второй. Они вылезли из блока, зацепили крюки за две серьги с той стороны моста, которая опустилась.
— Вира! — прокричал Петр.
Кран натянул трос, и мост встал в свое нормальное положение. Шофер, не выгружая остатки бетона, рванул машину вперед. Когда он съехал с моста, откинулся на спинку сиденья. На бледном лице стали появляться признаки жизни.
Данилина положили на скамейку, обмыли лицо.
Оно казалось безжизненным…
Андрей делал ему искусственное дыхание. Он развел руки в стороны, а затем нажал на грудь, и Данилин жалобно застонал.
— Видать, грудь повредило,— предположил Петр.
— Еще бы не повредить! Чуть не полмашины бетона вывалилось, — сказал Олег.
— Опять ваше звено! — громовым голосом прокричал Гладков, входя в бытовку в сопровождении врача.— Разогнать вас нужно к чертовой матери: что ни день, новое происшествие. Кто ставил мост?— спросил Гладков.
— Мы  с Петром, — ответил Кешка.—Но мы лица не ответственные. Когда мост подали, Петр крикнул Данилину: «Будем приваривать мост?» А тот ответил: «Успеем приварить! Слезай и кончай внизу».
— Правду говорит,— подтвердил Олег.
— Полчаса времени сэкономили! Жадность одолела. Халтурщики!
— Потише, Никита Степанович,— попросил доктор.
— А кто из вас левый пилон варил, который подвернулся?
— Если бы мост приварили, он бы не подвернулся,— сказал Петр.
— Я еще раз спрашиваю: кто из вас левый пилон варил?
Все молчали. Андрею показалось, что рабочие смотрят на него. Хотя не один он варил — Петр и Кешка тоже сваривали угольники на этом пилоне.
— Я варил,— ответил Андрей.
Если бы рухнул потолок или провалился пол под ногами, это вызвало бы меньше удивления и гнева у Гладкова.
Сжав кулаки, он шагнул к Андрею.
— Как ты смеешь варить, если ты не сварщик?!— с надрывом крикнул Гладков.— Под суд отдам!
Андрей хотел объяснить Гладкову, что так ему велел звеньевой. Но промолчал. Ему стыдно было винить Данилина, который лежал на лавке чуть живой…
 
Журнал «Юность» № 12 декабрь 1973 г.

Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области