В очередную смену, работая в блоке, топая по жидкому бетону с вибратором в руках, Андрей вспоминал тот прекрасный таежный день, и ему казалось, что у грустного, серого неба чуть розоватый оттенок и вроде бы вибратор не так тяжел и гудит не так сильно. И не таким уж трагическим казалось, что от Лены нет писем. Может, она уехала отдыхать в какой-нибудь медвежий угол, где нет почты? Случается же так? Мысль была настолько желанной, что она сразу утвердилась в сознании Андрея. И ему стало казаться, что зря он выдерживает характер. Лучше бы еще раз написал ей.
— Звеньевой! — крикнул Петр.— Бетон кончается!
Андрей спустился по деревянной лестнице. Он хотел найти прораба и выяснить, почему задержка с бетоном. Потом решил, что лучше идти к самому Гладкову. «Назначил звеньевым — помогай».
По извилистой дороге навстречу мчался самосвал с бетоном. Андрей остановил его.
— Куда везешь?
— На первый.
— А почему не на второй блок? — спросил Андрей.
— Гладков велел на первый,— ответил шофер и поехал своей дорогой.
Самосвалу нужно было сделать большой крюк прежде, чем он доберется до первого блока. Наблюдая за машиной, Андрей заметил на дороге топкое место, в котором поблескивала вода. Шофер решил проскочить лужу с ходу. Машина влетела в грязь и забуксовала. Натужно ревел мотор, крутились колеса, разбрасывая вокруг комья мокрой глины. С трудом, еле-еле машина выбралась на сухой участок дороги.
Андрей повернул обратно к своему блоку. Ребята сидели и курили.
— Бетона нам, кажется, не видать,— сказал Андрей.— Велено возить на первый блок.
— Ты иди к Гладкову и добивайся,— посоветовал Олег.
— Пустой номер. По его приказу возят бетон Семушкину. Значит, у него есть на это свой расчет.
— А мне плевать на его расчет! — возмутился Олег.— Мне работа нужна.
— Что раскудахтался? — остановил Олега Васюта.— Всем работа нужна. А что может сделать Андрей?
— Пусть идет к высшему начальству! — не унимался Олег.— Когда учетчица лишний рубль насчитала, он принцип свой показывал. А сейчас сидит, как телок.
Андрею были неприятны эти слова, но он чувствовал в них какую-то правоту и в то же время сознавал свою беспомощность. Стройка — это огромный механизм, и его звено — лишь маленькая клеточка этого механизма. Те люди, которым «сверху видно все», знают, куда в первую очередь направлять бетон, куда отправлять машины с гравием и песком.
Но он-то ответствен за работу вот этих ребят! А что делать, он не знал и потому молча глядел вдаль, на дорогу.
Отсюда хорошо виден был грузовик, мчащийся к блоку Семушкина. С налета он попал в грязь и,
буксуя, ревя мотором, едва выбрался из нее. «А ведь дорога к нашему блоку ничуть не лучше, — подумал Андрей,— грязь, лужи, и повсюду валяются камни».
— У меня есть предложение,— обратился Андрей к ребятам.— Пока нам делать нечего, давайте поправим подъезд к нашему блоку. Камни с дороги уберем, лужи засыплем. Вот увидите, это поможет делу. И нам зачтется.
— А ты не хочешь проложить здесь асфальтированное шоссе и поставить на повороте пивной ларек?— с издевкой спросил Олег.
— Если мы улучшим дорогу к нашему блоку, то шоферы будут заинтересованы возить нам бетон.
Посмотрите, какая плохая дорога к блоку Семушкина.
— Резон,— поддержал Васюта.— Делать все равно сейчас нечего. А это нам зачтется. Скажем: дороги чинили — плати.
Олег больше не спорил. Бетонщики взяли носилки, лопаты, ломы и принялись за работу. Они очищали дорогу от камней и этими же камнями заваливали грязные места.
На повороте, ведущем к их блоку, Андрей вбил кол. Из куска фанеры соорудил указатель и написал на нем: «Улучшенная дорога. Добро пожаловать!»
Делал все это Андрей весело, с шутками и прибаутками. Его радужное настроение передалось и другим.
— Наш звеньевой — голова! — одобрительно сказал Петр.
Закончив работу, все отправились обратно к своему блоку, уселись на теплый деревянный помост, закурили и стали ждать.
Андрей чувствовал себя, как игрок, сделавший ставку на небольшую, плохонькую карту, но не теряющий надежды на выигрыш. Он напряженно смотрел на извилистую дорогу, выходящую из леса.
Наконец-то появилась машина. Она все ближе к повороту. Сейчас шофер увидит указатель, притормозит и, конечно, свернет к их блоку… Но машина промчалась мимо.
— Да-а! — многозначительно протянул Олег и стал неторопливо разминать сигарету.— Голь на выдумки хитра, но…
Вскоре опять послышался гул мотора, и на дороге появилась следующая машина. И опять взгляды всех ребят прикованы к ней. Кажется, шофер притормаживает. Ну, конечно, он увидел столб с указателем и прочитал: «Улучшенная дорога. Добро пожаловать!»
Шофер невольно улыбнулся. В тяжелой работе на стройке улыбка кое-что значит. Шофер решительно повернул машину ко второму блоку.
— Ура! — закричал Андрей.
Водитель лихо подкатил к блоку, показав Андрею большой палец, и свалил бетон.
Снова загудели вибраторы, и даже Олег горячо взялся за дело. А машины шли одна за другой… Гора бетона в блоке росла. Ребята сбросили с себя мокрые от пота рубашки, но темпа не сбавляли.
«Нет уж, дудки, давай бетона сколько хочешь. Мы выстоим!»
Шоферы, ожидая погрузки, сообщали своим товарищам: «Ко второму блоку дорога что надо! «Добро пожаловать!» Веселые ребята там работают. В пору им подбросить бетона».
В первом блоке, конечно, заметили, что машины к ним стали прибывать реже. А Гладков обещал бетон «навалом». Семушкин влез на помост и увидел, как машины с бетоном мчатся ко второму блоку.
Семушкин был человек исполнительный и любил во всем порядок. Он покачал головой и отправился к Гладкову, размышляя на ходу о том, что начальников много, а согласованности в работе нет. Один решил одно, другой — другое.
Когда Семушкин вошел во времянку Гладкова, тот разговаривал по телефону.
— Значит, сто кубов теса ты не дашь?..— говорил Гладков.— Пятьдесят не нужны… Ну, сговоримся так. Ты мне сто кубов, а я тебе бульдозер на три дня. Ну, хочешь, вдобавок к этому два вагона битума отдам?
Гладков кивнул Семушкину, повертел в руке потухшую папироску, вынул из кармана спичечную коробку, прижал ее локтем к столу и зажег спичку.
— Что ты торгуешься, как базарная баба? — продолжал Гладков.— Я добавлю тебе ящик шиферных гвоздей. Но чтобы лес был у меня завтра! Все сто кубов сразу!
Гладков положил телефонную трубку, весело подмигнул Семушкину и спросил:
— Что, Семушкин, бетоном тебя завалили? Не справляешься?
— Смеетесь!..— с обидой в голосе сказал Семушкин.— Машины с бетоном ко второму блоку идут.
— Почему ко второму? — Гладков рывком поднялся, схватил фуражку и вышел.
Он быстро шагал к тому месту, где машины сворачивали ко второму блоку. На повороте остановился, вынул пачку «Беломора», закурил и угостил Семушкина.
По дороге мчался грузовик.
— Стой! — крикнул Гладков.— Почему не возишь бетон в первый блок?
— Дорога там, смотрите, какая! Едешь и не знаешь, пронесет тебя черт или трактором вытаскивать будут, а тут дорога безопасная.— Шофер кивнул в сторону указателя.
Гладков только сейчас увидел указатель. Он сдвинул фуражку на лоб, почесал затылок, хмыкнул както непонятно, не то одобрительно, не то возмущенно, и уже затем строго сказал водителю:
— Приказ есть приказ. Вези бетон на первый блок!
— Ладно! — недовольно пробурчал шофер.
«Ведь придумает же, черт!» Нет, Гладков был явно доволен, от себя-то он этого не скрывал.
— Ты, Семушкин,— сказал Гладков,— возьми пример, позаботься о своем участке. Тебе и твоим ребятам польза была бы.
— Ну, правильно. Ваш Ермаков порядок нарушает, любым способом деньги выколачивает, а вы его поддерживаете.
— Если бы он что-то незаконное делал, я бы его не поддерживал. А если его звено в два раза быстрее, чем другие, работает, так я обязан платить больше. Да ты погляди на него! Ты тоже мог бы инициативу проявить. Вручную нет силы дорогу поправить — вызови бульдозер.
— Ладно! — сердито взглянул на начальника Семушкин и пошел к своему блоку.
Гладков еще постоял на дороге, дождался следующей машины, завернул ее к первому блоку и попросил передать его приказ другим шоферам.
Гладков шагал к своей времянке и думал о Семушкине… Был ли хоть один случай, когда он предложил что-то, выступил против чего-то?.. Гладков ворошил в памяти дела, факты, но ничего такого припомнить не мог.
Гладков подошел к времянке и хотел открыть дверь, но, услышав гул самосвала, придержал шаг.
Машина выехала из леса. Около указателя шофер притормозил, видимо, решая куда повернуть, и повернул к блоку Андрея.
Гладков усмехнулся и, махнув рукой, вошел в доРебята работали горячо и дружно. Когда в конце
дня появилась Зина, она не поверила глазам.
— Да-а!..— удивленно протянула она.
— Давай считай! — крикнул Олег.— Плакатик на дороге видела? Это благодаря ему у нас солидный приварок получился. Придумал звеньевой.
Зина одобрительно посмотрела на Андрея, вынула из кожаной сумки свою учетную книжечку, присела на помост и стала считать.
Посчитала — видимо, усомнилась. Еще раз сосчитала.
— По семь рублей на брата выходит,— сказала Зина.— Никогда такого с вами не бывало.
Андрей очутился в центре внимания. Его обступили ребята, и он впервые почувствовал себя настоящим звеньевым.
Как здорово, когда рождаются вдруг такие счастливые минуты победы! Андрей взглянул на Зину и увидел, что она радовалась его успеху вместе со всеми.
— Пошли домой! — сказал Андрей, и все тронулись вслед за ним.
Когда они подходили к прорабской, шофер «четрертака» спросил:
— Ты Ермаков? К тебе мать с отцом приехали!
— Не болтай. Отец мой умер!
— Ну, значит, с кем-то другим. С мужчиной таким представительным, седоватым. Садись, довезу!
 
Журнал «Юность» № 12 декабрь 1973 г.

Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области