Сибирская осень начинается рано. Еще август. Небо голубое и высокое, и солнце вроде бы светит ярко, а откуда-то с севера уже дохнуло холодом. И от этого первого холодного дуновения золотится листва на березах, огненным жаром полыхают листья кленов. Тайга будто хочет порадовать людей своей красотой, прежде чем скроется под белым покрывалом зимы.
Конечно, жизнь на стройке кипит в любое время года. Дует холодный ветер, льет осенний, мелкий дождик — все равно будут неистово гудеть самосвалы, на каменистых берегах не перестанут раз даваться взрывы. Бетонщики запахивают поплотнее брезентовки, накидывают на голову капюшоны и работают с вибратором в руках. «Если надо, значит, сделаем»,— так однажды сказал Андрей, и эти слова понравились ребятам.
Сегодня как-то особенно немилосердно дул порывистый северный ветер. Он несся вдоль русла реки, между высоких каменистых берегов Енгиря, словно сквозь трубу, гудя и завывая. Он подхватывал капли дождя и превращал их в мелкую, водянистую пыль, которая проникала под ворот и в рукава брезентовки.
Андрей трудился вместе со всеми, стараясь не обращать внимания на этот противный ветер и моросящий дождь. Осталось метра полтора до верхнего края опалубки, и всем хотелось поскорее закончить дело. Блок был уже почти готов.
И все-таки настроение у Андрея было подстать сегодняшней погоде. Его мучил вопрос, почему Лена не отвечает на письма, почему не бывает у матери. Наверное, он и дальше бы размышлял об этом, если бы вдруг не заметил, что машины перестали подвозить бетон. Бетонщики прекратили работу, сняли рукавицы, отерли пот с лица и закурили. Посидели несколько минут, отдохнули, но машины не появлялись.
— Опять двадцать пять,— зло бросил Олег.— Только мускулы разогреешь, в ритм работы войдешь — бетона нет! Не бетонный завод, а богадельня!
— А на бетонном заводе рабочие, наверное, ругают железнодорожников,— предположил Петр.— А железнодорожники обвиняют цементные заводы и теде и тепе.
— Все-то ты знаешь — буркнул Олег.— Только пользы от этого я не вижу.
Андрей поднялся на верх помоста — оттуда далеко было видно. Грузовики стояли один за другим на дороге, которая пролегала по перемычке, отделяющей котлован от реки.
— Кажется, авария,— сказал Андрей,— вода на дороге разлилась.
Решили пойти и узнать, что приключилось. К месту аварии с разных сторон шли рабочие, потому что без бетона им нечего было делать.
Оказалось, что лопнула труба, через которую откачивают из котлована просачивающуюся воду.
Труба большая — шестьдесят сантиметров в диаметре, пролегает под перемычкой. Если надолго остановить насосы, вода затопит котлован. А где труба лопнула — кто ее знает. Длина трубы—сорок метров. Стой и гадай! Или вскрывай землю над всей трубой и ищи повреждение. А машины с бетоном будут стоять, бетон в кузовах будет твердеть…
Когда Андрей со своими ребятами подошел к перемычке, сюда уже примчались Гладков и Семушкин. На место происшествия прибыла в полном составе бригада слесарей. Все громко спорили, с какой стороны лучше вскрывать экскаватором землю над трубой.
Гладков, заложив руки за спину, ходил взад и вперед, курил и злился. Бетонный завод подавал ему сегодня бетон безотказно. Такое счастье выпадает не каждый день. И вот, пожалуйста, авария.
Пока вскроют землю, найдут трещину в трубе, сварят… Полдня потеряно.
Гладков нервничал, злился, и эта злость мешала ему принять нужное решение и в короткий срок ликвидировать аварию. 
А вода все шире разливалась. Экскаватор с торжественной медлительностью двигался к тому месту, где пролегала труба, но Гладков все еще не давал команды, которой ожидали от него рабочие.
К Андрею подошла Зина и легонько взяла его за руку. Они даже не сказали друг другу «здравствуй». Они только переглянулись.
— Очень интересно! — негромко произнесла Зина.— Если решат вскрывать дорогу, машины с бетоном будут целый день стоять. Много вы сегодня заработаете!
— Что делать — труба лопнула! ЧП!
— Ну, конечно, никто не знает, что делать! — Зина презрительно пожала плечами.— Вас тут собралось тридцать лбов, и никто не хочет пошевелить мозгами. Один страдает от разлуки с любимой, другой думает, как бы ему пол-литра вечером раздавить, а третий стоит, глазеет по сторонам и вообще ни о чем не думает!
Андрей рассмеялся, но ничего не сказал.
Гладков решил, что вскрывать землю над трубой — дело долгое. Начнешь с одного края, а трещина окажется с другого — ищи ее. Лучше остановить насосы, освободить трубу от воды, прорезать лаз и послать туда человека с лампой. Он найдет трещину. Над этим местом экскаватор вскроет землю.
Вроде дело не такое уж сложное, и все-таки Гладков волновался. Прежде, чем отдать приказ, он коротко объяснил собравшимся свой план. — А если в трубе человек задохнется? — хрипловато спросил Семушкин и посмотрел на Гладкова долгим вопросительным взглядом.— Технику безопасности не зря придумали! Если бы ее не было, мы, знаете, какие чудеса бы совершали, рекорды ставили… и гибли бы, как мухи.
— Ты всегда всего боишься! — возразил Семушкину бригадир слесарей, молодой задиристый парень.— План ясный. Тому, кто полезет, мы за ногу веревку привяжем. Если чего — этой же веревкой и вытащим.
— Мертвого,— пробурчал Семушкин и зачем-то натянул фуражку на глаза.
— Ничего там не случится,— с разных сторон зашумели рабочие: их вовсе не прельщала перспектива целый день сидеть без работы.
— Остановить насосы! — послышалась команда Гладкова.
Насосы, которые и день и ночь откачивали воду из котлована, затихли. Теперь каждая минута была дорога. Вода неумолимо просачивается в котлован, где лежат строительные материалы, где находятся работающие экскаваторы и другие механизмы. Нужно успеть ликвидировать аварию, пока не затопило все это.
Сварщики потащили аппарат к той части трубы, которая была ближе к насосам. Здесь труба держалась на опорах и была открыта со всех сторон. Кто-то отправился за переноской, без которой не обойтись при осмотре трубы. Сварщики быстро прорезали лаз в трубе.
— Добровольцы для путешествия по трубе есть? — спросил Гладков.
Никто не отзывался. Каждый старался отвести глаза в сторону. В округлой дыре виднелась мокрая ржавчина, страшновато было лезть в это не слишком широкое отверстие.
Андрей чуть не сделал шаг вперед, но вовремя образумился. «За всякую работу берусь, хотя толком делать ее не умею. Люди, наверное, уже смеются надо мной».
— Значит, никто не хочет лезть в трубу? А ведь все согласились с моим планом,— с усмешкой в голосе произнес Гладков.— Дело срочное. Каждая минута на вес золота!
— Можно я? — неожиданно для всех вызвался Олег и решительно шагнул вперед.— Я худой и ростом невысокий. Авось, пролезу.
Гладков взглянул на Олега. Не было у него обычной ухмылочки. И лицо сегодня вроде не такое помятое, как обычно после выпивки.
— Ну что ж! — сказал Гладков.— Валяй.
Олег взял переноску, помахал свободной рукой рабочим и полез в трубу. Провод переноски стал  потихоньку разматываться. Бригадир отсчитывал метры. Все стояли молча, в ожидании. Гладковкурил, шагая взад и вперед.
«Вот, поди, узнай,— размышлял Гладков,— кто тебя в трудный момент выручит. Сколько рабочих стояло! Вызвался тот, на которого не рассчитывал. Видно, нутро-то у парня неплохое. Кешка, наверное, заставлял плясать его под свою дудку. А теперь среди дельных ребят сразу свое лицо обрел».
Настроение у Гладкова улучшилось. Провод переноски, извиваясь, как змея, уползал в трубу. Десять, пятнадцать, двадцать метров. И только на двадцать пятом остановился.
— Вскрывай перемычку на двадцать пятом метре! — крикнул Гладков.
Экскаваторщик стал отмерять двадцать пять метров от того места, где в трубе прорезали лаз. Двадцать пять метров кончались, как раз там, где была дорога.
Гладков выругался. Опять подступила злость на сегодняшнюю неудачу. Ну, лопнула труба! Ну, хоть бы не под дорогою. Экскаватор вскроет дорогу, и грузовики будут стоять, как стоят сейчас. Рухнула надежда на то, что удастся вывезти с завода бетон.
— Вот так! — сокрушенно сказал Гладков.— План вроде был верный, а труба, как нарочно, лопнула под дорогой…
Все стояли и ломали голову над тем, как бы найти выход из создавшегося положения.
Олег тем временем вылез из трубы. Его брезентовка была рыжей от ржавчины, лицо перепачкано.
— На стыке шов лопнул,— сказал Олег.— Полметра длины, пожалуй, будет…
— Лопнул шов,— вслух повторил Андрей и тут же еще громче сказал: — Но шов можно изнутри заварить.
— Великий рационализатор! — бросил Семушкин, который был настроен явно скептически.— Как только начнешь варить, так в трубе и задохнешься.
— Мы варили раза два,— сказал бригадир слесарей,— в противогазах. Они до сих пор в бытовке
лежат. — Скажи, Олег,— спросил Андрей,— можно изнутри заварить шов?
— А почему нельзя? — ответил Олег.— Можно! Только как ты туда все затащишь? Я с пустыми-то руками едва залез…
— Вот, пожалуйста! — кинул Семушкин с издевкой.
Андрей почувствовал, что краска залила лицо. Но он не сдался, не отошел в сторону. Он был уверен, что можно найти какой-то способ и затащить в трубу концы сварочного аппарата. И вдруг вспомнил фронтовой рассказ отца о том, как однажды в разведке бойцы передвигались в трубе на маленькой тележке.
— Нужна маленькая тележка с колесиками,— неожиданно для всех почти закричал Андрей.— На ней можно в трубе передвигаться. Туда своим ходом — ведь у трубы наклон в ту сторону есть. Обратно ее легко на веревке вытянуть. — Не забудь еще гудок к тележке приделать,— сострил Семушкин.
— Тележка? Разумно! — поддержал Андрея бригадир слесарей.— Тут валяется негодный сварочный аппарат. Отрежем от него дно с колесиками, получится тележка.
Гладков не был полностью уверен в успехе этого дела. Но его прельщала мысль заварить трубу изнутри. Сколько времени сэкономили бы! Он все время поглядывал на часы. Каждая минута простоя обходилась слишком дорого. Самосвалы с твердеющим бетоном в кузовах стояли на дороге, а на дне котлована уже кое-где поблескивала вода, которую должны были откачивать остановленные насосы.
— Начинай! — разрешил Гладков.
Слесари быстро отрезали у железного ящика дно с колесиками и затолкнули тележку в трубу. Двинули ее туда, сюда — катится. Привязали веревку.
— Экипаж подан! — крикнул один из слесарей.
— Сначала я отправлюсь,— сказал Олегу Андрей,— а потом ты. Вдвоем мы скорее управимся. Андрей взял переноску, противогазы, с трудом протиснулся в небольшой лаз, сделанный в трубе, и лег на тележку. Слесари стали отпускать веревку, и тележка покатилась вниз по трубе.
— Поосторожнее там! — крикнул вдогонку Гладков.
— Дергай за веревку. Мы будем знать, что все в порядке.
Пустую тележку легко вытянули за веревку. Олег взял концы сварочного аппарата и полез в темное горло трубы.
— Привет! — крикнул Олег, подкатив к Андрею. В свете переноски был хорошо виден лопнувший шов. Наверное, земля осела, трубу изогнуло. Шов не выдержал и лопнул.
Они надели противогазы. Олег ткнул электрод в край шва, и полетели в стороны огненные искры.
Металл плавился, соединяя рваные края трубы. Андрей держал лампу, дергал за веревку, давая знать, что все в порядке. Олег осторожно прикасался электродом к металлу. Расплавленный красный металл слоем затягивал трещину.
«Мастерски работает.— Андрей вспомнил, как он сам варил угольники на пилонах. Вместо ровного шва у него получались волдыри.— Надо срочно учиться сварочному делу»,— решил он,
С каждой минутой трещина становилась все меньше. И наконец совсем исчезла. Олег поставил на металле символическую точку, снял противогаз и весело сказал:
— Прошу экипаж!
Он лег на тележку, подергал за веревку и гулко прокричал: «Давай, поехали!» Веревка натянулась, и скоро Олег скрылся в темной окружности трубы. В ожидании тележки Андрей остался в трубе один. Горячий шов еще дымился. Со стен трубы сползала рыжая, густая ржавчина. Где-то там, наверху, по дороге уже двинулись самосвалы, груженые бетоном. От их тяжести содрогалась земля даже здесь, на глубине…
 
Журнал «Юность» № 12 декабрь 1973 г.

Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области