Дом Казанкова. Открытая веранда, сад фруктовый, огороженный плотным забором. Чувствуется, что дом стоит на высоком речном берегу…
Отсюда хороший вид. Казанков водит Автора по саду. Прасковья Матвеевна накрывает стол, постоянно уходит с веранды за вилками, ножами и пр.
Казанков. А вот эти яблони я привез из Краснохолмска.
Автор. Далеко! Сколько им лет?
Казанков. Шут их знает. Привез я их нынешней весной. Автор. Такие деревья везли за сотни километров? Казанков. Это, братец, мичуринская бельфлер-китайка. Настоящая! Такое добро не жалко и тысячу верст провезти. Во, попробуйте. (Срывает яблочко.)
Автор (кусает яблоко, морщится). Кисло.
Казанков. А что же вы хотите? Июнь месяц… Осенью попробуйте! За ухо не оттащишь. (Подкидывая на руке яблочко.) Завязались эти яблочки на Донце, а созреют в моем саду. Чудеса?
Автор. Да… чудеса… Вы селекционер-любитель?
Казанков. Когда мне! Паранька занимается.
Автор. Домработница, что ль?
Казанков. Жена. Прасковья Матвеевна.
Входит Паранька.
Паранька. Сергей, чернозем привезли. Куда сваливать?
Казанков. Давай в тот конец… под крыжовник. (Машет рукой)
Паранька уходит.
Автор. Простите, это что за чернозем?
Казанков. Земля.
Автор. Зачем же ее привозить?
Казанков. У нас здесь не земля а песок. Вот мне и привозят чернозем из-под Любовникова. У нас все по науке. За сценой слышен шум машины.
Автор. Можно посмотреть?
Казанков. Пожалуйста.
Автор уходит.
Казанков. Парань!
Паранька (появляясь на пороге). Что?
Казанков. Спишь пошто? Ползаешь, как муха осенняя! Когда самовар будет готов?
Паранька. Сейчас. (Поворачивается, уходит.)
Казанков. Погоди! За столом сиди приветливей… Не то нахохлится, как сова. Из тебя и слова не вытянешь.
Паранька. А про что же мне говорить?
Казанков. Похвали его книгу «Райгород».
Паранька. Но я ее не читала.
Казанков. Такие книги не читают — их пропагандируют.
Паранька. Этого я не умею.
Казанков. А что ты умеешь? Ни в мир тебя, ни в пир! Эх ты, сирота казанская… Хоть стол получше накрой.
Паранька уходит.
Казанков. Не нравится мне этот автор. Лезет везде, нюхает, щупает.
Слышен шум отходящей машины. Входит Автор, руки перепачканы землей.
Автор. Извините, помыть бы руки.
Казанков. Пожалуйста, в ванную, туда. (Проводит Автора, спрашивает на ходу.) Ну, как чернозем?
Автор. Драгоценная земля…
Паранька выносит самовар, ставит его на стол. Входят Казанков и Автор.
Казанков. Пожалуйста, к столу! Чем богаты, как говорится.
Автор (присаживаясь). Ого, красные помидорчики! У вас что — теплица?
Паранька. Из совхоза привозят. Мы на обкомовском снабжении.
Казанков метнул на нее сердитый взгляд.
Автор. Не понимаю, держите специальный совхоз?
Казанков (разливая коньяк). Живем, как в вашем романе, в «Райгороде». Правда, у вас там доярки как сыр в масле катались. Мы ведь тоже не баклуши здесь бьем, стараемся, работаем…
Автор (смутившись). Я не с той целью, чтобы упрекнуть вас
Казанков. И я тоже. (Поднимает рюмку.) Ваше здоровье! Пьют.
Казанков. Скажите, это правда, что за «Райгород» вам дали три Сталинские премии? Первую премию — за роман, вторую — за постановку, третью — за оперу?
Автор. Нет, это неправда. (После паузы). И вообще все там неправда.
Паранька (удивленно). Вы написали неправду?
Автор. Да.
Паранька. Как же это?
Казанков. Очень просто — когда он писал, та установка была правдой. А потом она оказалась неправдой. Это бывает.
Паранька. Но ведь вы же знали, что неправду пишете?
Автор. Знать-то знал. Но прочел статью одну — правда, мол, не то, что ты видишь, а то, что должно быть. Вот и думал, что изображу так все, как следует. Как должно быть… И жизнь пойдет по писаному. А она не пошла.
Паранька. Какая жалость! Значит, ошиблись?
Автор. Так ошибся… Вот уже семь лет ничего написать не могу.
Казанков (наливая коньяк). Пройдет. Просто вы старую линию потеряли, а новую еще не нащупали. В этом все дело. Как говорит у нас бакенщик Пупынин — когда идет линия, поет и глиняная, а то и медный рог не игрок. Мудро! Линию надо держать! И видеть, куда она идет. Ну, за то, чтобы заиграл ваш медный рог!
Пьют.
Автор (вынимает записную книжку). Бакенщик Пупынин… Где его можно найти?
Казанков. На переправе. Он еще и паромщик. Раздается звонок.
Казанков. Кого там несет в такую пору?
Паранька встает и возвращается с Веселиновым. Веселинов. Ты меня вызывал, а я на лугах был. Только что приехал.
Казанков (сухо). У меня, кажется, кабинет есть в райкоме.
Веселинов. На ночь глядя кто же в кабинете дожидается? А вызов срочный. Вот я и явился. Казанков. Садись! Знакомьтесь. Писатель из Москвы. Силантьев. Председатель колхоза Веселинов.
Автор и Веселинов кланяются.
Казанков (наливает коньяк, говорит Автору). Когда-то он у нас в передовые метил.
Веселинов (Автору). Когда-то мы с ним вместе ушли в тридцатитысячники. Он успел силосные башни построить за государственный счет и повышение получил. Правда, потом эти башни колхозники на печи растащили, по кирпичику… За ненадобностью…
Казанков. Он у нас человек веселый, фамилию свою оправдывает. Не завидуй. Веселинов! Сегодня я, а завтра ты, как в песне поется.
Веселинов. Знаю я твою песню.
Казанков. У нас песня одна. (Поднимает рюмку.) За наши общие успехи!
Веселинов (пододвигает стакан). Ты мне лучше налей в этот стаканчик. А то у меня после одной рюмки горло пересыхает.
Казанков (сдерживаясь). И пить не умеешь. Что ж, налей сам.
Веселинов наливает полстакана и выпивает.
Казанков. Почему собрание не проводишь? По итогам областного актива…
Веселинов. Завтра собираю.
Казанков. Насчет начисления пенсий, что ли?
Веселинов. Неплохо тебя осведомляют.
Казанков. Я обязан все знать. Не дело вы с пенсиями затеяли. Не подошло тому время.
Веселинов. У кого, может, и не подошло. А у нас приспело.
Казанков. В некоторых колхозах не то, что пенсии, на трудодни платить нечем. Вы подаете дурной пример.
Веселинов. Пусть не подражают, ежели это дурно.
Казанков. Завтра на собрании пересчитайте план по мясу.
Веселинов. Мы его на прошлой неделе пересчитали. Сдадим два плана, как и приняли.
Казанков. Приняли три плана! Вы были на областном активе?
Веселинов. Меня там никто не спрашивал. И выступить мне не дали.
Казанков. А я тут при чем? Председательствовал Земляков, к нему и предъявляй претензии.
Веселинов. Нам некогда заниматься претензиями. Сенокос на носу.
Казанков. Значит, вы отказываетесь принимать на собрании новые обязательства?
Веселинов. Мы еще старые не успели выполнить.
Казанков (встает). В таком случае этот вопрос поставит парторг колхоза. А с вами поговорим на бюро.
Веселинов. До новой встречи… приятной. (Прощается с хозяйкой и Автором.)
Автор. А можно мне с вами? На собрание хочу.
Веселинов. Пожалуйста. Только учтите, в президиум не посадим и представлять не стану.
Автор. Что вы, что вы! Я в зале посижу, где-нибудь в уголке.
Веселинов. Тогда поехали.
Автор встает, торопливо прощается с хозяевами и выходит с Веселиновым.
Казанков (после паузы). Сумасброд.
Паранька (убирает со стола). Сергей, я все хотела спросить у тебя. Как же это вдруг случилось на активе? Считали, считали… Два плана наскребли, и вот — три?
Казанков. Ты что, не знаешь, как это делается? Выступил один с трибуны, другой… Их поддержали. Народ решил!
Паранька. Но ведь, Сергей, мы все наши резервы подсчитали. Все до головы… Откуда же мы возьмем еще столько скота?
Казанков. Плохо считали! Надо пересчитывать по-новому.
Паранька. Но ведь нельзя из одной коровы сделать две!
Казанков. Надо сделать, и не две, а три. Область приняла обязательство — значит, надо выполнять его.
Паранька. Но каким образом?
Казанков. А птицу мы считали? А телят частных, коров? Выпаса создать, луга отвести. Зеленую рожь на подкормку.
Да уж если встанет крайняя необходимость, и на стороне закупим скот… Для пользы дела! Паранька. А где взять деньги?
Казанков. Из своего кармана выну.
Паранька. Но это ведь авантюрой пахнет!

Казанков. Боже мой, какая дура! (Встает и уходит, хлопнув дверью, потом заглянув в притвор.) Засиделась ты в сельхозотделе. Вот что я тебе скажу. Пора бы тебе, агроному, и колхоз взять. Вот и научилась бы считать. А то мне стыдно — жену в конторе пригрел…

Журнал Юность № 4 апрель 1988 г.

Оптимизация статьи — промышленный портал Мурманской области